Возвращения домой

Усаживаясь, он снова застенчиво улыбнулся Роузу, и все, чем они отличались друг от друга, отступило в эту минуту перед разительным несходством их лиц. Лицо сорокашестилетнего Роуза, еще довольно молодое, было бесстрастным лицом целеустремленного человека, с холодными глазами и тяжелым взглядом. Джордж, тремя годами моложе, выглядел не старше своих лет; время еще не тронуло его волос; но в нем легко угадывался человек, которому подчас нелегко обуздывать свой темперамент; лоб его был чист и благороден, нос, рот, все лицо говорило о жизнерадостности, о живой чувственной натуре. Только глаза его, светло-голубые и глубоко посаженные, жили своей отдельной жизнью: часто казались растерянными, а иногда даже печальными.

Умело и сдержанно, как и подобает государственному чиновнику, Роуз приступил к беседе:

– С вашего разрешения, мистер Пассант, нам бы хотелось услышать подробней о вашей служебной карьере.

Джордж рассказал о себе. Он был смущен, но, как всегда, говорил ясно и четко. Годы ученья… Он изучал юриспруденцию в конторе стряпчего в Вудбридже…

– Извините, что перебиваю вас, мистер Пассант, но я не могу понять, почему, имея такой аттестат, вы не попытались получить стипендию в университете?

– Если бы я знал о существовании таких стипендий, возможно, я бы и получил, – объяснил Джорджу.

– И превзошел бы большинство из нас, – с вежливым поклоном заметил Роуз.

– Наверное, я мог бы получить стипендию, – сказал Джордж, и внезапно его охватила унизительная робость простолюдина. – Но, конечно, среди окружавших меня людей некому было мне посоветовать.

– Я полагаю, с вашего разрешения, что сейчас такие одаренные люди, как вы, получают возможность учиться.

– Меньше, чем вы думаете. – Джордж снова обрел уверенность. Он продолжал рассказывать о своей карьере: экзамен на звание стряпчего, полученные награды, должность старшего клерка в адвокатской конторе Идена и Мартино в провинциальном городе.

– Где вы с тех пор и работаете. То есть с октября тысяча девятьсот двадцать четвертого года, – вставил Роуз.

– Выходит, что так, – сказал Джордж.

– Почему вы не перешли куда-нибудь?

– Должен признаться, – ответил Джордж без всякого замешательства, – что десять лет назад у меня были кое-какие неприятности.

– Мне говорили об этом, – так же спокойно заметил Роуз. – Я прекрасно понимаю, что с тех пор ваши возможности были ограничены. А раньше?

– Я часто задавал себе такой вопрос, – сказал Джордж. – Видите ли, у меня не было влиятельных друзей, которые могли бы оказать мне поддержку.

Роуз пристально посмотрел на него, словно хотел выяснить, чем вызвана такая пассивность. Но, видимо, передумал и искусно перешел к вопросам юриспруденции. Подобно многим высокопоставленным государственным чиновникам, Роуз располагал достаточно обширными для неспециалиста сведениями из области права. Я сидел рядом, но вмешиваться мне не приходилось, а Джордж отвечал с присущим ему знанием дела.

Затем Роуз заметил, что в большинстве стран бюрократический аппарат состоит преимущественно из юристов, а в нашем аппарате их не особенно жалуют; кто же прав? Это был вопрос, в котором Роуз великолепно разбирался, но Джордж, ничуть не смутившись, отвечал ему так, будто провел много лет в кабинетах непременных секретарей. Я поймал себя на том, что заинтересовался не разговором вообще, а именно доводами Джорджа, и заметил также, что Роуз, обычно ограничивавшийся лишь двухминутным разговором с новичками, на сей раз затянул его уже минут на десять. Наконец, с таким же церемонным поклоном, с каким он обычно прощался с Лафкином или с еще более могущественным боссом, Роуз сказал:

– Мне кажется, мистер Пассант, что на сегодня достаточно, если вы не возражаете. Очень приятно было побеседовать с вами, и я позабочусь, чтобы вас своевременно известили, сумеем ли мы в достаточной мере оправдаться за то, что оторвали вас от дел…

Когда за улыбающимся Джорджем затворилась дверь, Роуз взглянул не на меня, а в окно. Сложив руки на груди, он несколько секунд сидел молча.

– Да, – протянул он.

Я ждал.

– Да, – повторил он, – это человек, несомненно, очень умный.

За полчаса Роуз сумел разглядеть в Джордже больше, чем его хозяин в адвокатской конторе за долгие годы.

– У него очень логичный и точный ум, – продолжал Роуз, – и это производит большое впечатление. Если мы возьмем его вместо Кука, то с интеллектуальной точки зрения, несомненно, выиграем от этой замены.

Роуз помолчал. На сей раз он медлил с решением.

– Однако должен заметить, – добавил он, – что слишком много доводов против него.

Я ощетинился, готовый драться до конца.

– Каких именно?

– Во-первых, хотя это не самое главное, почему человек таких способностей довольствуется столь захудалой работой? Тут что-то не так.