Возвращение заблудшего зверя

Алиса выбегает из квартиры, полной грудью вбирает воздух. Свежо, легко. И нет той конфронтации чувств: любовь, материнство, инцест, связь из кошмарных сновидений… Рабочий день скрасить должен всё.

Снова магазин. Работа. Касса. Конвейер продуктов, денежный расчет. Но все какое-то другое, утомительное до смерти, раздражающее. Деньги, товары, лица, одни и те же лица… Тупые фразы, липкость комплиментов. Стойкий алкогольный перегар пьянчуг…

Как раньше этого всего не замечала? К обеду Алиса вдруг устала, словно отработала четыре смены без выходных. Запуталась не раз в расчетах. Три раза покупателям хамила…

– Что с тобой? – Напротив нее удивленный взгляд толстой Катерины, в жаре распаренное, как в бане, лицо за кассой. – Или твой молодой тебя сегодня не это…?

В двух очередях раздается смех.

– Да, Аля, кто он? – Виктор Палыч качается, как при ветре штормовом тонкая осина. Перегарит бочкой спиртовой. – Вас видели, говорят, здоровая детина. Я ревную. Не без… осно… ва… ния запил…

– Чего!? – Алиса, не понимая, «застывает», догадка ее приводит к очевидному – что могут подумать люди со стороны. Она и Воля не мать и сын, а…

Она была готова взорваться отборной бранью. И правота их, что была недалека от ее импульсных желаний, усиливала гнев. Спасли администратор зала и какой-то прилично одетый человек. Администратор кивает в сторону Алисы, что-то говоря, кивает, соглашаясь, и интеллигент.

«Ну вы еще мне про сына и меня скажите!» – Алиса вне себя от переполоха борющихся внутри чувств приподнимается со стула.

– Аля, – администратор возле кассы (в глазах растерянность) прыщавого подростка подвела к кассе, как сына в первый класс. На цветастой футболке того бейджик «ученик», – он тебя подменит, идем со мной!

– Куда?

– Хозяин магазина здесь. – Администратор – тридцатилетняя красивая, холеная, по всем законам фитнеса подтянутая, директора «вторая половина в обход его жены» с теми же функциями и прерогативами, глаза стыдливо опускает. – У нас проблемы, а твой английский и класс с математическим уклоном… Короче, он ждет нас в кабинете.

Два потока ротозеев, застрявшие на кассах, всё поняли без слов. Трактором усмехнулась Катерина. Ее другие гулом поддержали.

– Вот показатель небывалого прогресса… – отворил сарказму и обсуждению «ворота» еще до кассы открывающий портвейн Виктор Палыч. – Здесь по-другому всё, куда же я сослепу полез?

Раздался гул неприятных для Алисы выражений. Она дрожала от гнева и желания оспорить поток оскорбительных предположений. Администратор ее быстро увела.

Прохладный коридор, остановка. Красивая и строгая расплакалась, как ребенок, дороженный макияж свой размазывая по одежде на Алисиной груди. Прижимаясь как к матери родной.

Гнев как-то сам отпал от неожиданности. Машинально Алиса гладит ее по голове.

– Почему? – сквозь слезы и рыдания донеслось.

В голове Алисы – увольнение администратора, смещение по должности, аудит, налоговый провал, закрытие магазина, тюрьма, сошедшая с оси Земля…

Дальнейшие слова ее вернули в коридор, в треск люминесцентных ламп, в прохладу вентиляции складского помещения.

– Почему меня… Сережа так оставил?… – Она икала в промежутках между словами, – Так скоро и трагично, когда… все стало только… только хорошо.

– Да что случилось-то!? – Алиса женщину раскисшую встряхнула, взглядом ища ее глаза в смеси из слез, ресниц и туши.

– Ты еще… не знаешь? – Она вздохнула с содроганием, всхлипнув. – Он ушел от нас… На пробежке утром, с моста упал… Спрыгнул, говорят.

Алиса, ахнув, машинально ей дала свой платок. И, вспоминая с директором короткие общения, смотрит на приводящую в себя порядок живую женщину его.

– Ты… иди, там хозяин, этот англичанин… Я потом.

Бесконечный коридор. Мерцание ламп. Сожаление о потере. Не близкой, но потере. Дверь в кабинет полуоткрыта. Алиса была когда-то здесь однажды. Вспоминает: директор стоит перед глазами – жизнерадостный, живой.

– … Говорит, не было у него врагов, – донесся голос из кабинета, переводящий с английского. – Этот бизнес не настолько серьезный, чтобы кому-то перейти дорогу. По его мнению… С подчиненными, насколько известно ему, отличные отношения. Он всегда премировал их, мотивируя, и обоснованно…

То, что сказал жесткий, хоть и молодой, мужской голос, заставило Алису вздрогнуть и разогнало ее воспоминания.

– Ну да, под описания ревнивого соперника тот переросток с моста не походит – слишком молод. – Пауза, видимо, для размышления. – Жена уж слишком в возрасте… Ревновать, хотя в наше время…

– А еще к кому? – голос переводящего диалог до этого слегка надломился.

– Ты что, Лужин? Не видел лицо администраторши? Ты сколько уже в органах?

Шум отодвигаемых стульев. Прощание, извинения.

– Пусть позвонят, когда проверят бухгалтерию! Черт знает, где искать мотив…

Алиса замерла: перед ней в проеме двери высокий человек. В глазах жесткость и недоверие ко всему вокруг. В руках мнет сигарету.

– Ты кто?

– Аля, продавщица.

– Директора знала хорошо? – Сигарета в губах, взгляд жестче.

– Нормально. – Аля пожала плечами, отстраняясь, чтобы дать пройти. – По работе, как и все…

– Не ссорились?