Возвращение во Флоренцию

Похоже, Льюис немного повеселел. Он привлек ее к себе и усадил на колени. Пока они целовались, Фредди почувствовала, что он постепенно расслабляется.

— Возможно, я сделал из мухи слона, — сказал Льюис. — Я скажу тебе, как собираюсь поступить. Я построю для нас яхту, и мы поплывем в путешествие. Посмотрим все места, которые давно хотели увидеть. Что ты думаешь об этом, Фредди?

Позднее Фредди ушла из мастерской и на велосипеде отправилась к телефонной будке в порту.

Она вызвала оператора. Сестру Джерри звали миссис Дэвидсон, она жила в Бейсуотере. Фредди попросила оператора соединить ее с номером, указанным в одном из писем.

После нескольких гудков трубку взял какой-то мужчина. Фредди попросила пригласить к телефону миссис Дэвидсон.

— Пожалуйста, представьтесь.

— Меня зовут Фредерика Коритон. Я звоню из Лаймингтона.

Пауза.

— Из лодочной мастерской?

— Да. Мне очень нужно переговорить с миссис Дэвидсон. Это срочно.

— Я сейчас ее приглашу. Не вешайте трубку.

Еще одна пауза, на этот раз более длинная. Фредди слышала звонкие голоса детей, потом — она попыталась разобрать слова, но так и не смогла — разговор взрослых.

Телефонную трубку подняли снова.

— Алло? Миссис Дэвидсон у аппарата.

— Говорит миссис Коритон. Из…

— Из лодочной мастерской, я знаю. — Ее голос звучал отчетливо и резко. — Чем могу вам помочь, миссис Коритон?

— Я надеялась поговорить с вашим братом, Джерри.

— Его здесь нет.

— А вы не знаете, где он?

— Боюсь, что не слышала о нем уже некоторое время.

— Может быть, вы подскажете мне, как с ним связаться?

— К сожалению, нет. А сейчас извините меня, у нас гости.

Фредди поблагодарила миссис Дэвидсон и повесила трубку. От ее утреннего оптимизма не осталось и следа; дрожа, она вышла из будки и вскарабкалась на велосипед. Миссис Дэвидсон отвечала слишком поспешно, она не проявила ни малейшей заинтересованности. Миссис Дэвидсон ей солгала.

Было шесть часов вечера — конец дождливого дня, окрасившего Лондон в разные оттенки серого. Проходя по Джермин-стрит, Ребекка заметила мужчину, выходящего из отеля «Кавендиш». Он был в плаще, но без шляпы. Она узнала его по походке, по тому, как он слегка переваливался из стороны в сторону.

— Майло! — окликнула она.

Он обернулся.

— Боже, Ребекка, какая встреча! — Он окинул ее коротким пронзительным взглядом; Ребекке показалось, что он оценивает, насколько она постарела.

— Вот так сюрприз! — Она поцеловала его в щеку. — Что ты делаешь в Лондоне, Майло?

— Кое-какие вопросы с рекламой… встречаюсь с Роджером. А ты?

— Приехала на несколько дней, навестить подругу. — Она остановилась у Симоны.

— Замечательно. Должен заметить, ты великолепно выглядишь.

— Ты тоже. — На самом деле Ребекке показалось, что Майло набрал вес.

Он посмотрел на часы.

— У тебя же найдется время выпить со мной, правда?

— Да. Спасибо.

Они зашли в «Кавендиш». Ребекка, извинившись, направилась в дамскую комнату. Глядя в зеркало, она поправила волосы, подкрасила губы и слегка припудрилась. Потом прошла в бар.

Майло заказал ей джин с лимоном, а себе виски с содовой. Они чокнулись и выпили за здоровье друг друга.

Майло сказал:

— Раньше я считал совершенно недопустимым разбавлять виски чем-то кроме чистой воды. Боюсь, содовая — это американская традиция.

— Ты говоришь не так, как американцы. Я думала, что за столько лет у тебя появится акцент.

— Людям нравится британское произношение, так что я постарался его сохранить. — Он поудобнее уселся на стуле, глядя ей в глаза. — Я все пытаюсь подсчитать, сколько лет прошло с нашей последней встречи.

— В последний раз мы виделись в конторе у адвоката, незадолго до войны. Ты тогда порядком натерпелся.

— Думаю, я это заслужил.

В ярком свете бара Ребекка обратила внимание на его редеющие волосы и мешки под глазами. Ее «золотой мальчик», Майло Райкрофт, в которого она влюбилась на балу поклонников искусства в Челси, начинал лысеть.

Она спросила:

— Как дела у Моны и Хелен?

— Отлично. Процветают. И малышка тоже.

Она уставилась на него.

— Майло!Когда это произошло?

— Лауре девять месяцев.

— Лаура… какое красивое имя.

— Мы окрестили ее Лаура-Бет. Имя выбирала Мона. — Майло вытащил из кармана бумажник, достал из него фотографию и протянул Ребекке.

Она посмотрела на снимок. Крошка Лаура-Бет сидела у Моны на коленях, Хелен, старшая, стояла рядом с ними. Обе дочери Майло были очень хорошенькие, с такими же темными волосами, как у их матери. Мона тоже казалась красивой, хотя Ребекка заметила сталь в ее лице; возможно, подумалось ей, благодаря этому Моне удается лучше справляться с Майло, чем некогда ей самой.

— Они просто красавицы, — сказала она, возвращая карточку Майло.

— Только совсем на меня не похожи. Правда, Хелен обожает читать. Постоянно прячется где-нибудь с книжкой. Мона не очень это приветствует — говорит, от чтения портятся глаза.

— Ты, должно быть, ими очень гордишься.

— Да. — Он убрал фотографию назад в бумажник. — Хотя, по правде говоря, я не создан для того, чтобы быть отцом. Я слишком эгоистичен.

— Надо же, какое открытие, — сухо заметила она.

Майло пожал плечами.