Возвращение в Террамагус

Приняв в ту ночь решение, я уже больше не обращал внимания на все те странности, которые мне иногда приходилось видеть в её доме. Спрашивать о чём-либо бабушку я не решался, так как чувствовал, что она не хочет говорить на эту тему. И уж тем более я никогда не обсуждал этот вопрос с родителями.

Один раз в разговоре со мной бабушка нечаянно упомянула Террамагус, но впоследствии она всегда говорила, что это слово мне послышалось

Внимательно выслушав рассказ Артёмия, Евтихиан спросил:

— А как звали Вашу бабушку?

— Софья, — ответил молодой человек.

Могущественный чародей на секунду задумался, а затем с лёгкой грустью в голосе произнёс:

— Мне известна эта давняя история. Настоящее имя вашей бабушки было Софрония. Она покинула Террамагус сразу после окончания Лицея Чародейства, чтобы выйти замуж за человека. Дело было громким, так как Софрония была младшей дочерью в семье известного чародея из рода Довмонтов. Целый год родители искали неразумную беглянку, но так и не смогли её найти. Юная волшебница как будто провалилась сквозь землю. Такое непокорное поведение сильно разозлило её отца, и он проклял Софронию, запретив даже упоминать её имя.

— Ну вот, — обрадовалась Минадора, — Софрония покинула Террамагус, а её внук имеет право сюда вернуться.

— Минадора, — с упрёком произнёс Евтихиан, — ты опять забываешь о наших законах. Чтобы иметь право жить в Террамагусе, Артёмию нужно было здесь родиться. Это первое, а во-вторых — твой избранник никогда не пробовал заниматься волшебством. Вдруг магический талант им безнадёжно утерян. Но, самое главное, я искренне не пойму, зачем все эти сложности? Если ты так привязалась к Артёмию, то какая вам разница, где жить? Перебирайтесь, как Софрония, в мир людей, и вы оба сможете избежать множества ненужных проблем.

— Но я не собираюсь прятаться и покидать Террамагус. И вообще, в следующем году я хотела выставить свою кандидатуру на выборы в Волшебный Совет.

— Да, — протянул Евтихиан, — мне остаётся только пожелать тебе успеха в твоих грандиозных планах. Но есть ещё одно неприятное для вас обоих обстоятельство: до прохождения испытаний в Волшебном Совете Артёмий не сможет более пяти дней находиться в Террамагусе, и всему искусству волшебства тебе придётся обучать его в мире людей.

— Ну что же, — решительно сказала Минадора, — до выборов у нас ещё есть время, и мы постараемся в него уложиться.

Евтихиан, знавший нашу дочь с раннего детства, всегда восхищался её твёрдым и независимым характером. И сейчас он с уважением посмотрел на молодую волшебницу.

— Я действительно искренне желаю тебе осуществить всё задуманное и даже, по возможности, постараюсь тебе помочь, — сказал он. — Но, к сожалению, существует множество вещей, которые от меня не зависят.

На этой не слишком оптимистической ноте наш ужин закончился, и мы с должным почтением проводили нашего могущественного друга.

Артёмий гостил у нас в замке ещё четыре дня, а потом они с Минадорой в летающих плащах — невидимках незаметно покинули Террамагус.

Целый год мы с Онисифором не видели нашу дочь. Единственным связующим звеном между нами был Амикус. Раз в месяц отважный зверёк самостоятельно преодолевал довольно длинный и опасный для него путь между двумя мирами и приносил нам долгожданную весточку от Минадоры. И всегда это была одна и та же фраза, что у неё и Артёмия всё замечательно.

В обществе исчезновение Минадоры обнаружилось довольно быстро. И нам с Онисифором приходилось постоянно отвечать на многочисленные вопросы о том, куда делась наша дочь. И каждый раз мы придумывали новые подробности о кругосветном путешествии, в которое якобы отправилась Минадора. Такое объяснение вполне устраивало многих, но только не Эрмогена. Он снова и снова задавал нам один и тот же вопрос: «Где Минадора?». Чёрный маг как будто чувствовал, что мы говорим неправду, и с каждым разом становился всё мрачнее.

В тот год на всех светских мероприятиях Эрмоген появлялся с Фулвианой. Молодая волшебница прилагала все усилия, чтобы в отсутствие Минадоры завоевать расположение влиятельного чародея. Её не смущало ни дурное настроение Эрмогена, ни постоянные насмешки окружающих.

Шло время, и мы с мужем понемногу привыкли к отсутствию Минадоры; постепенно угасал к ней интерес и в обществе. Сведения, приносимые Амикусом, были достаточно скудны, и из них следовало только то, что наша дочь жива и здорова. А нам, конечно же, хотелось больше знать о нашей девочке. И как-то сама собой у нас появилась привычка вечерами подолгу засиживаться в гостиной, вспоминая прошлое Минадоры и фантазируя об её будущем.