Возвращение в рай

Скорее прочь отсюда — на свежий воздух! Но, помедлив мгновение, Сандра отодвинула тонкую занавеску у кровати Лиз. Увидев ее слабую улыбку, девушка почувствовала укол вины. Как могла она даже подумать о том, чтоб удрать?

Сандра поставила соломенную сумку на край кровати и вынула гроздь сладких бананов, пакетик миндаля и несколько журналов, купленных в гостинице.

— Когда я смогу уехать? — нетерпеливо спросила Лиз.

Сандре не хватило мужества сказать правду.

— Как раз это я и собираюсь выяснить у вашего доктора.

— Он заходил рано утром вместе с другим врачом и задал столько вопросов про спину, что я совсем забыла, о чем хотела спросить.

Итак, даже недовольный тем, что Лиз здесь, он все же уделил ей внимание. И, просидев допоздна с группой, был уже в больнице, когда Сандра нежилась в ванне и лениво завтракала. Мур, надменный доктор Мур, сам того не подозревая, заставил Сандру испытать стыд.

— Что вы о нем думаете? — Сандра осторожно присела на край кровати.

— Он замечательный. — Лиз откинулась на подушку. — Он осмотрел мою спину и все объяснил про позвоночник. — Она нащупала листок бумаги на столике у кровати. — Даже нарисовал мой сместившийся диск. Нам так повезло, что мы попали сюда, Сандра. Нам повезло, что он здесь.

Сандра кивнула и помогла Лиз устроиться поудобнее. Конечно, это удача, подумала она, выйдя в холл и направляясь к операционной, в которой работал «замечательный» доктор. Хотя индусский бог Вишну наверняка сказал бы, что это просто судьба.

Утренняя планерка удивила Мура тем, что никто из непальских докторов не возражал против американской пациентки, особенно когда он упомянул о возможном денежном взносе для больницы. Хотя чему тут удивляться — больница нуждалась в каждой мелочи, она зависела от благотворительности — иначе не выжить. И сейчас Мур уже жалел, что держался вчера с Сандрой так высокомерно.

Она вызвала раздражение своим появлением, попыткой купить его. Он думал, что с приездом в Непал навсегда расстался с миром подобных женщин. Ему здесь было так хорошо, а она ворвалась, словно вихрь, смутила его покой, нарушила обыденность существования.

Взять вчерашний вечер. Он никогда не сходился в Непале с американцами, никогда не обедал в местах вроде «Як и Йети», никогда не выпивал в «Рум Дадл». А сегодня? С чего это вдруг все утро он кидал нетерпеливые взгляды в маленькое оконце на двери операционной, ожидая, не мелькнет ли за ним ее лицо? И когда это случилось, почему он так быстро отвернулся?

В то утро три медсестры отправились домой на праздник Дазайн, из-за чего каждая операция катаракты длилась вдвое дольше. Наконец он закончил четвертую и вышел в холл, где возле стены его ждала Сандра. Сегодня в кремовой, на манер крестьянской, просторной блузке она больше походила на цыганку, чем на покорительницу горных вершин.

Когда Мур увидел ее вчера в тяжелой грубой одежде, припорошенной красноватой пылью, он и не предполагал, что эта девушка может оказаться такой хрупкой и волнующей. Сейчас, когда она приближалась, его пронзило необъяснимое желание крепко обнять ее и сказать, что все будет хорошо.

— Она может остаться. — Мур опередил вопрос. — Но только в том случае, если вы будете делать все, что обычно делает семья пациента в нашей больнице.

— Конечно, — выдохнула Сандра.

— Семья приносит еду — у нас нет кухни, ухаживает, обслуживает. Сейчас трудное время — все сестры уходят домой на праздник.

— Пока я здесь, буду делать все, что надо, — ответила она с готовностью.

— А сколько времени вы пробудете в городе?

— До тех пор, пока мне не найдут замену. — Она посмотрела на часы. — По расписанию я должна вести группу в Китай на следующей неделе.

Он тоже посмотрел на часы.

— А по моему расписанию следующая операция катаракты через пять минут.

И после нее другая, подумал он. И без помощников я уже выбился из графика. Он снова взглянул на девушку. Она крепко сцепила у груди длинные пальцы. Их глаза встретились.

— Вы уверяли, что сделаете все необходимое? — Он поколебался.

— Да, конечно.

— А в операционной?

Она затаила дыхание.

— Ваша группа считает, что вы бесстрашны и можете все.

— Нет, не могу. У меня даже нет специальной подготовки.

— Вам она не нужна. Здесь важна только уверенная рука.

— Это невозможно. Я никогда не делала ничего подобного, мне не приходилось. И при виде крови я могу потерять сознание. — Она прикусила губу.

— Идемте, и не говорите мне про плохие нервы — это при вашей-то тренированности. Да и на брезгливую особу вы не похожи.

Она вздернула подбородок.

— Конечно, я могу смотреть на кровь. Но больницы надоели мне. Я их просто ненавижу. Простите. Я бы хотела вам помочь, но не могу.

Кто же любит больницы, подумал он. Тяжелые запахи, вид больных — люди даже отказываются навещать друзей или родственников. Неужели и Сандра такая же? Все равно она ему нужна. Доктор крепко взял ее за руку и довольно грубо потянул за собой.

— Вот те несчастные, которых вы не выносите и которые ждут, чтобы им вернули зрение. И вам они безразличны? Я прошу только об одном — подавать мне инструменты. Вы даже не увидите самих пациентов.