Возвращение в Панджруд

Гремя связкой железных ключей, он повозился у дверей амбара, отпер и, махнув Садыку рукой — дескать, стой здесь, — нырнул в полумрак.

Через минуту он вышел, легко неся в руке меру — большую долбленую тыкву.

— Хозяин оказал тебе милость, — повторил Ишанкул. — Он велел дать тебе зерна. На мой взгляд, сведения, принесенные тобой, того не стоят. Но хозяин часто совершает благодеяния в ущерб себе. Так и сказал: Ишанкул, дай ему восьмушку. Я не могу ослушаться. Держи.

Садык подставил тюбетейку, и зерно почти наполнило ее.

— Знай щедрость нашего дихкана!

Садык побрел прочь.

— Да уж, — пробормотал Ишанкул, глядя ему вслед и морщась. — И впрямь вонища от них — не приведи господи...

А потом крикнул:

— Масуд! Эй, Масуд! Иди скорей. Хозяин зовет!

* * *

Как известно всякому ученому человеку, Аллах сначала создал семь небес, а уж потом решил сотворить и семь земель.

Для того Он повелел ветру взволновать воду. Вода вздыбилась, вспенилась и образовала пар. Пар затвердел, и Всевышний, потратив два дня своего Божьего времени, слепил из него на поверхности воды Землю. А чтобы она была прочной, утвердил на ней крепкие горы — как вдоль, так и поперек.

Но несмотря на это, Земля качалась на волнах, как утлая лодка, то и дело грозя перевернуться и пойти на дно.

Озадачился Господь. Поразмыслив, повелел одному из ангелов взять

Землю на плечи, руками же поддерживать западные и восточные пределы.

Ангел послушался. Но поскольку не имел опоры, тут же стал тонуть, едва не захлебнулся, и, чтобы спасти несчастного, Господу пришлось бросить ему под ноги четырехугольную скалу из зеленого рубина.

Однако теперь тонула скала. Серчая и досадуя, Всевышний создал быка, который поддержал скалу величественными рогами.

Каково же было Его изумление, когда оказалось, что и бык вот-вот захлебнется! Рассердился Господь, недобрым словом помянул нечистого и сотворил кита по имени Ал-Бахмут, приказав ему плавать, представив копытам быка свою широкую спину.

И обозрел Свое творение, и признал его совершенным.

Однако дьявол , никогда не покидающий ни одного из миров, нашептал киту что-то насчет того, как он велик и мощен, как огромен и вместителен; дьявол внушил киту гордыню и неповиновение — и тот возымел желание нырнуть.

К счастью, Господь догадался о дерзком умысле и, нимало не медля, создал мелкого зверька — ласку, запустив его в левую ноздрю левиафана.

Непослушный гигант все еще раздумывал, как глубоко ему погрузиться в пучины вод, а ласка уже грызла его мозг, причиняя ему тем самым невыносимые страдания. Охваченный ужасом, кит взмолился, прося у Господа пощады и прощения. Господь Милостивый, Милосердный простил его, но пригрозил, что, если тот будет своевольничать, ласка снова за него возьмется, — и приказал ей оставаться в ноздре до скончания веков. А для земной жизни создал другую — точно такую же...

Так все наконец успокоилось.

Земля окончательно утвердилась, климаты покрылись буйной растительностью, и всюду расселилась по воле Господа разнообразная живность, включая и людей, — всякая со своими привычками и повадками. Стала бродить по горам, лесам и степям, вознося Ему хвалу и выказывая почитание.

Но однажды Он заметил, что во всех Его землях царит странное уныние. Веселы только жвачные да еще, пожалуй, обезьяны: первые жадно едят траву, а вторые радостно чавкают, поедая плоды. Прочие же слоняются меланхолично и без цели: хандрят, то за одно примутся, то за другое, и все им не по вкусу, и ропщут они на Господа, Владыку их мелких душ.

Услышав сей ропот и удивившись черной неблагодарности своих созданий, Господь задумался. Мысль насчет того, что хищники жаждут крови, Его не посетила. Вместо того Он решил, что тварям не хватает добра. И тут же послал ангела рассеять его семя во всех пределах.

Ангел-порученец послушно взял лукошко и слетел на землю.

Встав на ноги, он огляделся — и стало ему хорошо. Так славно шумела листва под легким весенним ветром! Так сладко журчала вода в ручье! Так благоухал чабрец под жаркими лучами солнца! Так звенели кузнечики, так звонко жаворонок, невидимый в голубой выси, оглашал мир своей песней! Так мягка оказалась постель душистой травы!..

Он прилег в тенечке, пожевывая стебелек, у которого еще не было названия, и бездумно глядя в яркую лазурь неба, украшенную праздничными белыми бантами крахмальных облаков. Помечтал о том, что скоро он сделает порученную работу и вернется к подножию Господня трона; и как Господь похвалит его, а то еще, глядишь, повысит в должности. Потом ангел задремал, а затем и крепко уснул.

Тогда дьявол подкрался к лукошку и расчетливо плюнул в него черной вязкой слюной.

Солнце перевалило пуп и стало клониться.

Когда оно уж было совсем низко, ангел проснулся. Некоторое время он моргал, не соображая со сна, где оказался. Потом сладко потянулся, встал, ополоснул лик и, не заметив, что семя добра превратилось в семя зла, принялся за работу.

И где сыпал он налево, сильный начинал жрать слабого.

И где сыпал он направо, благословение становилось проклятием.

И где кидал перед собой — там кровь вскипала и пенилась.