— За те годы, пока я рос и рисовал так много, что по ее словам тронулся умом, она научилась готовить. Торты с заварным кремом. Мясные пироги. Прекрасные с вида и райского вкуса. Мне выделили холодную пустую комнату в доме старика, и каждое утро она стучала в дверь и передавала для меня полную коробку еды. В этом заключался ее план, чтобы старик попробовал ее кулинарные шедевры и нанял на работу.
— У нее получилось?
— Еще бы. Она была его кухаркой года два, а затем стала экономкой. На третий год мой отец тоже устроился к художнику на работу.
— Значит вся ваша семья жила в его доме, — сказала она. — А вы учились искусству на коленях у мастера.
— Гм, скорее попираемый его ногами. Он становился все невыносимее. Он завидовал, чтобы я ни сделал, ревновал и каждые три месяца увольнял мою мать.
— Но она не ушла от него?
— Оставив своего единственного сына? — Рассел улыбнулся. — Она была достойным соперником мастеру. Когда он приказывал убираться, она просто смеялась. Он ведь знал, что никто не сможет ее заменить. Мама содержала дом в чистоте, и обеспечивала обильный вкусный стол, хотя он ворчал из-за каждого потраченного цента.
Голос Рассела понизился.
— Он умер, когда мне исполнилось шестнадцать, завещав все моей матери.
— Ничего себе, — удивилась Зои. — Все-таки он был не так уж плох.
— Был, — сказал Рассел. — Уверен, что найдись у него хоть один родственник, которого он смог бы вытерпеть, он все оставил бы ему. Но таковых не оказалось. Он много работал для церкви, но церковники расплатились с ним только наполовину. Поэтому он ничего им не оставил. Моя мать была единственным человеком, которому он когда-либо симпатизировал.
Зои загляделась на листву на ветвях.
— Что случилось с вашими родителями потом?
— Они по-прежнему там, — ответил он. — Моя мать живет в доме мастера с отцом. Они совсем постарели. Мама пишет мне каждую неделю горькие жалобы, что я не обеспечил ее внуками.
А затем Рассел повернулся и посмотрел на нее. Целую минуту она представляла, как могла бы жить с этим мужчиной, оставшись здесь навсегда.
В следующую минуту разум взял вверх. Да они всего несколько часов как познакомились.
Рассел потянулся к ней и взял ее за руку.
— Иногда сразу чувствуешь, что все идет, как должно быть, — сказал он многозначительно.
Зои взглянула ему в глаза, и ей захотелось перекатиться на него и обнять за шею. Ей захотелось поцеловать его и даже заняться любовью, но она осталась неподвижной. Ведь скоро она покинет эти места, и ей вовсе не хочется ранить ни его, ни себя.
Рассел заметил перемену в ее глазах и понял, что момент упущен.
— Теперь расскажите, как вы учились. Вы потратили три месяца, смешивая краски, чтобы получился цвет солнечных бликов на пруду в полдень?
— Вовсе нет, — ответила Зои, садясь. — У меня никогда не было учителя. Мой талант исключительно от природы. — Она вздохнула. — Некоторым из нас приходиться учиться, а некоторым мастерство даруется [23].
Рассел тоже сел.
— Вот как? Что скажете, если мы проведем небольшое соревнование?
— Время пошло, детка, — откликнулась она, дотягиваясь до блокнота с набросками, лежащего между ними.
Рассел коснулся бумаги в тот же момент. Он положил свою руку поверх ее, а их головы сблизились. Зои вдохнула и задержала дыхание. Она была уверена, что он ее поцелует.
— Я могу ждать, — сказал он тихо. Она чувствовала его дыхание на своих губах. — Но предупреждаю вас, что я уверен в своем желании, как и в тот день, когда впервые взял уголь в руки. Вы сдадитесь мне.
Она жаждала тут же признать его правоту, но откинулась назад.
— Это вы так думаете, — поддразнила она, и он рассмеялся.
Глава 15
Вечерело. Закатные лучи освещали прелестную гостиную. Комната была небольшой и уютной с обоями кремового цвета, вручную разрисованными бамбуком и многоцветными птицами.
Зои, Эми и Фэйт расположились вокруг стола с сервированным ужином, приготовленным Эми: хлеб, ранние фрукты, горох, пастернак и три основных блюда. В центре красовался большой чайник. Эми отпустила слуг, ожидавших приказаний.
— Итак, чем вы сегодня занимались? — поинтересовалась Эми, укладывая ломтик ростбифа с кровинкой на тарелку Фэйт.
Обе женщины уставились на Эми. Наконец, Зои предложила:
— Убьем ее сейчас же или подождем минут пять?
— Голосую за сейчас, — подхватила Фэйт.
— Да, ладно, — отмахнулась Эми. — Может я и была занята сегодня, но позаботилась о вас, как следует. А…
— Позаботилась о нас! — воскликнула Зои, затем понизила голос. — Когда это ты заделалась нашей мамочкой?
— Эми, — заговорила Фэйт, затем вздохнула. — Всё это, — она развела руки, имея в виду весь мир, — может казаться нормальным для тебя, но мы-то с Зои понимаем, что перемещены в другое время. Это неестественно для нас.
— Противоестественно, — вставила Зои.
Казалось, Эми вовсе не смутили ни их слова, ни их позиция.