Возвращение в летний домик

— Если вы провели рядом с Эми хотя бы десять минут, то слышали это слово раньше, — одернула она его, пытаясь выглядеть строгим учителем.

Он ухмыльнулся и посмотрел на бумагу, лежащую на его коленях.

— Что мне теперь делать?

— Попробуйте набросать общие контуры, чтобы получить правильные пропорции. Это основа вашего рисунка. Без этого, как бы вы не были мастеровиты, рисунок не получится.

Он посмотрел на озеро, затем вниз на бумагу и снова на озеро.

— Покажите мне, — попросил он.

Зои придвинулась к нему, положила свою руку поверх его и, направляя его руку, запечатлела очертания озера на бумаге.

— Видите? Вот так. А где должна быть беседка?

Он повернул лицо к ней.

— Здесь, — ответил он, не утруждаясь взглянуть на бумагу.

— Это… — она хотела было сказать, что неверно, но его палец указывал прямо в точку. — Правильно. Итак, теперь мы сделаем набросок садовой беседки.

Поскольку строение следовало расположить с дальней стороны листа, ей пришлось перегнуться через него.

— Вы будете смотреть на бумагу? — резко бросила она, снова сев на корточки. — Послушайте, вы сейчас отказываетесь от своего шанса. Я знаю о классовой системе в Англиии и действительно даю вам возможность выбраться из конюшни. Возможно, вы никогда не станете великим художником, но это восемнадцатый век. Вы неплохо проживете, изготовляя портреты хоть немного схожие с оригиналом. Или вам больше нравится выгребать навоз до конца жизни?

Он уставился на нее, несколько минут переваривая услышанное, а затем взял у нее карандаш. Взглянув на озеро, он нанес несколько штрихов. И повернул к ней набросок.

— Это вы имели в виду, предлагая мне выбраться из конюшни?

Взглянув на рисунок, Зои отметила совершенство пропорций и как всего лишь несколькими штрихами он схватил все детали.

Казалось, тысячи вопросов роились в ее голове. Очевидно, над ней сыграли шутку. Этот мужчина и есть художник, Рассел Джонс. Она убьет Эми за ее ложь о тощем гнилозубом коротышке.

Но ведь он тоже лгал ей. Он представился Маккензи и постарался, чтобы она не узнала правду.

Вначале ее охватил гнев. Эти двое выставили ее полной идиоткой. Они лгали, секретничали и смеялись над ней. А потом она развеселилась. Они пошутили по-доброму.

Он смотрел на нее с высокомерием, но под этой маской она угадала волнение. Он понял, что разоблачен и беспокоился, что она откажется с ним дальше общаться.

Она не собиралась делать то, чего он ожидал.

— Ваша работа как-то примитивна и грубовата, — оценила она со всей надменностью. — Но для первого раза, вполне приемлемо.

В его глазах промелькнуло такое облегчение, что она еле сдержала смех.

— Примитивна, да? — Он забрал блокнот обратно, а затем переводя взгляд то на нее, то вниз, начал быстро рисовать. Всего лишь минуту спустя, он повернул рисунок к ней.

— Есть сходство?

Зои едва не задохнулась. Ее портрет, нарисованный им, был прекрасен, как рисунки Болдини [21], великолепного портретиста эдвардианской эпохи [22]. Однако, он изобразил ее спесивой и презрительной.

— М-м-м-м, — она притворилась, что не видит ничего особенного.

Он без единого слова передал ей бумагу и карандаш. Этот жест говорил «Попробуй лучше, если сможешь».

Вот оно, поняла она. Если я не нарисую так же хорошо, то потеряю его уважение. Зои радовалась, что выпила довольно много грушевого сидра, иначе она бы нервничала. Она на том же листе со своим портретом быстрыми движениями запечатлела его, объединив образы в единый рисунок. Его лицо она сделала чуть меньше своего, а его взгляд был полон страха, словно он испугался женщины, возвышавшейся над ним. Он взирал на нее с трепетом, словно умоляя.

Она показала ему изображение. На мгновение он опешил. Зои испугалась, что он разозлится. В следующую секунду он покатился со смеху.

— Вы заслужили это! — засмеялась она вместе с ним. — За ту дрянную шутку, что вы со мной сыграли!

— Я не при чем, — хохотал он. — Я невинное существо, пойманное в сети лжи меж вами и той ведьмой на кухне. Она помыкает бедным хозяином, но никогда раньше не трогала меня. Она придумала ложь, а не я.

— О, неужели? А кто сказал мне, что его зовут Маккензи?

— Это так. Рассел Маккензи Джонс.

Зои захлебнулась от смеха.

— Это ужасная шутка и мне не следовало бы смеяться. Вы такой же фальшивый, как и тот мужчина.

— Какой мужчина?

— Ваш хозяин. Или это тоже ложь? Может, вы хозяин этих владении, а он просто разгуливает тут с напыщенным видом.

— Лорд Тристан? — удивился Рассел, приходя в себя. — Вы говорите так, словно невзлюбили его.

— Я предложила починить рамочку миниатюрного портрета его жены, а он заявил мне, что с этим справится только мужчина.

— Он так и сказал?

— Ну, — помялась Зои. — Не дословно. Но что-то в этом роде.

— А, понятно, — ответил Рассел. — А может, он не хотел оскорблять человека, который живет рядом с ним уже почти год и который стал ему другом? Возможно ли такое объяснение его словам?

— Возможно, — согласилась Зои. — Женщины в моем времени склонны видеть шовинизм там, где его нет.

— В вашем времени? — насторожился он.

Она махнула рукой в опровержение.