Возвращение в Форност

Можно было поделить всех на хороших бойцов и на бойцов так себе. И тут первыми бы числились как раз молчуны (кроме Агдалона), да еще, пожалуй, неутомимый Табарин. А вот из болтунов… что вышло, то вышло. Из болтунов вообще редко получаются приличные бойцы. Зато Агдалон, хоть и был молчуном, пока особой ретивости и прыти не проявил. Что в остатке? Да все тот же Беатор, знатный драчун на дубинках и на ножах, да еще умелец делать всяческие боевые механизмы, но никудышный лучник и еще того хуже – мечник. Он было высказался как-то с досады, мол, талант и для меча, и для дубинки нужен. На это Хаддар ему возразил: «Талант нужен для всего. Но биться на мечах – искусство, а драться дубьем – забава». Для поднятия духа капитан в тот же день показал Беатору три особенных финта в дубинном бою, и синяки болели потом с полмесяца…

Еще в отряде были ветераны и новички. Матерыми считались сам Хаддар, Табарин, Дэлагунд, Торн и Кэбидж. Из новых людей числились арнорец да все тот же маг. Кто остался в серединке? Опять Беатор.

Если же делить отряд на персон, смыслящих в словесной премудрости и древних знаниях, то первыми оказывались Дэлагунд, Агдалон и Торн. О Хаддаре никто никогда не мог сказать, что ему известно, а о чем капитан не имеет понятия. Такой уж это был человек – закрытый ото всех, и от своих людей в том числе. Гном и хоббит наукам не навычны, больше им нравился эль; арнорец же всяческие премудрости древних времен презирал, не умел читать и тем гордился. Точнехонько между первыми и вторыми попадал… Беатор. Все-таки бывший архивариус и большой книжного слова любитель. Жаль, читал он когда-то бессистемно и беспорядочно и теперь мог иногда вытащить из памяти своей какую-нибудь диковинную подробность, но привязать ее ни к чему не мог. Вот, например, был когда-то могущественный царь Тар-Анкалимон, сын Атанамира. А уж чего ради оный царь запомнился и что он, царь этот, делал, Беатор, сколько ни бился, припомнить не умел.

Красавцев в отряде хватало… Первым изо всех, конечно, был Дэлагунд. Человек никогда не превзойдет в красоте рассвет, или, скажем, ручей, или ветер в листве старого клена; перворожденный тоже не превзойдет, но эльф хотя бы способен сравняться с ручьем, и кленом, и с рассветом, а человек – нет. Хотя некоторые и способны уподобляться дубу, свинье, крысе… Хаддар и Торн – оба хороши тяжкой и смертоносной красой мастерски откованного клинка. Тощий черноволосый Данно Акайн – воплощенное шальное веселье, вечная ярмарка, а она крепко жжет женские сердца. Агдалон столь похож на мудрецов древности, как рисуют их нынешние живописцы Средиземья, что поневоле хочется поклониться ему. Хотя бы и чувствовалось, что красота мудрости разбавлена в нем сладкой водицей текущего века. Табарин и Кэбидж, кажется, даже среди своих красавчиками не слывут. Впрочем, говорят, хоббиты такого понятия между собой до сих пор не завели, а гнома-красавчика свет не видывал со времен царя Балина. И тут Беатор попадал в серединку! Он был не хорош собой, но и не дурен. Высокий, широкий в плечах, с крепкими руками, телом он напоминал деревенского здоровяка. Тонкие губы, высокий лоб и особенный разрез глаз придавали его лицу налет задумчивой мечтательности. Да только скулы для столь умственной физиономии выходили широковаты. Беатора на улицах Минас-Тирита принимали за сущую деревенщину…

Если бы пришло кому-нибудь в голову посчитать, кто в отряде считается старшим, а кто младшим, кто повыше, а кто пониже, повторилась бы та же история. Младшими считались прежде всего новички: арнорец и маг. Главным был, разумеется, сам капитан Хаддар, и во всех делах при отсутствии Хаддара замещал его Табарин. За Кэбиджем оставалась незыблемая власть над продуктами и иными припасами. А за Торном – право первого совета Хаддару. Когда-то, по слухам, сам Кирдан Корабел, Первое Звено Братства, долго колебался, выбирая, кого из двоих поставить командиром нового зеленого отряда: Торна или Хаддара. Один был опытным следопытом и непобедимым бойцом на мечах, а другой славился холодной отвагой и хитроумием… В конце концов Кирдан обратился к ним с вопросом, не желает ли кто-нибудь уступить. Дунадану старинное благородство помешало требовать старшинства. Он сказал, что подчинится Хаддару, если того назначат капитаном. Хаддар ответил: «Благодарю тебя, Торн», – и сейчас же выгнал из отряда двоих лишних, по его мнению, хоббитов (оставил лишь Кэбиджа), попросил найти ему мастера машин (отыскали, хоть и не сразу, Беатора), потребовал, чтобы кое-кто сменил оружие на более исправное… словом, и мига не прошло, как он обрел над отрядом власть, словно командовал им уже не один год. Словно мать родила его двадцать пять лет назад на далеком Харадском пограничье только для того, чтобы он сделался капитаном зеленого отряда…