Возвращение в будущее

Окружали разъяренного зверя четверо странных жуткого вида созданий. Ещё одно мертвое, или тяжело раненое валялось чуть в стороне и снег под ним потемнел от крови. Твари были размером с крупного волка и при этом сочетали в себе какую-то совершенно дикую зоологическую смесь. Прежде всего бросались в глаза большие кожистые крылья, словно у летучих мышей, торчащие по сторонам гибкого мускулистого тела. Литая, рельефная мускулатура, также имелась на четырёх конечностях этих существ, особенно выделяясь на задних. Они чертовски походили на ноги человека, да и сгибались точно также в коленных суставах. Правда, ниже ноги всё же переходили в звериные стопы с несколькими пальцами, вооруженными внушительного вида когтями. Зууны, как их назвала Яна имели крупные головы, при этом их морды изрядно походили на кошачьи из-за чуть раскосых глаз, приплюснутого носа и пасти с мощными челюстями. Над верхней губой торчали усы, а острые клыки по своим размерам не уступали тем, что Волжанов видел у вампуаров. Лобная кость была очень покатой, почти не выраженной и плавно переходила в затылочную часть черепа, которая расширялась костяными пластинами в стороны на манер крыльев. Передние лапы, или может быть правильнее было бы называть их руками, были длинные, хорошо развитые и мускулистые, имели почти человеческий вид, если бы не огромные когти на пяти пальцах. Сзади тела зуунов переходилив мощные длинные хвосты, как у ящера, только раздвоенные на конце. Шерсть бело-рыжеватого оттенка покрывала тварей везде, за исключениемхвоста. Впрочем, на боках, животе и задних ногах волосяной покров был слабо выражен, в то время, как вокруг шеи и на груди имел вид пышного, прямо-таки роскошноговоротника.

Наблюдая за поведением зуунов Игорь пришёл к выводу, что крылья у этих тварей, не смотря на их размер, не особенно-то развитые. Ни один из атакующих, ни разу толком не взлетел, чтобы достать медведя сверху, находясь при этом в безопасности. Зууны высоко подпрыгивали благодаря мощным задним ногам и крылья помогали им немного продержаться в воздухе, но при этом хоть чуть-чуть маневрировать они даже не пытались. Проще говоря, их атаки напоминала наскоки боевых петухов, а для удара они использовали передние конечности. Саблезубый медведь при каждом нападении поднимался на задние лапы, во весь свой огромный рост и спасал таким образом свою спину и голову. Нанося мощными лапами ответные удары, он довольно успешно противостоял нескольким противникам. Но ситуация постепенно менялась. Двое зуунов, те что покрупнее нападали всё время спереди, двое других норовили зайти с флангов. Могучие удары медведя заставляли тварей всякий раз отскакивать назад весьма ловко и быстро. Но они упорно двигались к своей цели, и медведю все труднее было уследить за ними. И вот, в какой-то момент зуун, что был справа решительно прыгнул. Его когтистая лапа полоснула по медвежьей морде. Брызнула кровь и огромный зверь оглушительно взревел. Зуун извернулся в воздухе и отпрыгнул в сторону. В тот же миг атаковал его товарищ слева. Он вцепился медведю в холку всеми четырьмя конечностями, начал выдирать шерсть и одним махом отхватил врагу зубами половину уха. Медведь, оглушительно ревя от боли и ярости начал вертеться на месте, чтобы сбросить седока. В это же время один из зуунов, атаковавший с фронта впился когтями рук ему горло. Рванул на себя, выдирая с шерстью и клочья мяса. Медведь резко поднялся на задние лапы. Зуун, сидевший на нём сверху проворно отскочил. Его целью было ранить, пустить кровь, что он и сделал, а теперь надо было поберечься. Медведь вдруг резко припал к земле. Волжанову показалось, что он вообще рухнул, уже не живой. Но это оказался один из приёмов. Он придавил к земле всей массой противника, вцепившемуся ему в горло. Послышался приглушенный визг, полный боли и отчаяния. А затем, последовал удар лапой, прямо сверху по черепу. С размозженной головой зуун пару раз дернулся и затих. Три оставшихся злобно зашипели и разом набросились на противника, потеряв терпение и презрев осторожность. Зууны повисли на медведе и начали рвать его. Схватка становилась всё более кровавой и ожесточенной. Медведь заметно устал, дыхание его стало тяжёлым и хриплым, да и потеря крови сказывалась. Недалёка была та минута, когда зууны, таки одолеют его, ценой жизни двоих, или может быть троих своих. Медведь понимал это. В его яростном рёве, теперь отчётливо слышались и ноты отчаяния, предсмертной тоски.

— Проклятые зууны, прикончат ревунчика! — воскликнула Яна поднимая лук с уже наложенной стрелой. — Сейчас вы у меня получите.