Возвращение в Бэлль-Эмбер

Умышленно или нет, Рикки довершил падение Селии и накликал бед на свою голову. Поздно вечером, когда все наслаждались кофе и ликерами, а на самом деле, думали о расторгнутой помолвке Лайаны, и ее невероятном решении принять приглашение на вечер Дэйва Бэррона, Рикки, с ликующими глазами, вошел в комнату.

— Если хотите получить незабываемое впечатление, будьте добры, пройдите все сюда.

Гай поднял глаза и впервые за весь вечер улыбнулся.

— Ну что ж, я приветствую это, веди!

Как только Гай двинулся с места, все последовали за ним, в разной степени заинтригованные, кроме Кэрин. Она знала, что на уме у Рикки.

Портрет стоял на мольберте в середине библиотеки, размещенный так, чтобы свет падал на него самым выгодным образом. В комнате воцарилась глубочайшая тишина, нарушенная тетей Триш, которая изумленно произнесла:

— Невероятно! — И глаза ее выразили искреннее восхищение. — Как красиво!

Марк Эмбер короткими, быстрыми шагами подошел к полотну.

— Мальчик мой! Мальчик мой! Я никогда и не подозревал!

— Знаю! — усмехнулся Рикки.

— Первая искра, предвещающая великое пламя. — Спокойный голос Марка звучал почти благоговейно. — В нем настоящее чувство гармонии. Это же действительно наша маленькая Кэрин!

Только Селия и Гай стояли сзади, храня странное молчание. От Кэрин, как прототипа портрета, никто и не ждал комментариев. Рикки же расточал быстрые, несдержанные улыбки, смотря то на одного, то на другого. Его мир был ярким и прекрасным.

Селия задумчиво нахмурилась.

— Это в высшей степени похвальное усердие, дорогой. Особенно если учесть твой возраст. — Она облизнула пересохшие губы. — Модель, вероятно, слишком идеализирована, но это понятно. Правда, поза излишне вычурна, поэтому нарушена гармония.

Рикки, как безумный, закричал от радости и запрыгал по комнате на одной ноге.

— Удар ниже пояса! Доказательство! Доказательство, что я добился успеха!

Селия метала глазами копья презрения. Прошел век, как показалось Кэрин, прежде чем заговорил Гай:

— Ты можешь сам оценить картину?

Рикки не мог скрыть своего удовлетворения. Его юное восторженное лицо покраснело.

— Чего еще может желать художник? Быть всю жизнь осененным успехом. Оценить картину! Вот еще! — Его глаза озорно блеснули. — Я, вероятно, не продам ее тебе!

— Тебе придется! — самоуверенно произнес Гай и подошел к полотну. — Глаза удивительные, самая удивительная деталь на удивительном лице. Я никогда не видел глаз, даже отдаленно похожих на эти, если не считать глаз Стивена. — Он перешел на другое место, изучая портрет с другой стороны. — Поздравляю тебя, Рикки. В этом отношении ты превзойдешь всех нас!

Короткий всхлип смеха Селии прозвучал умоляюще:

— О Гай, дорогой, не будь слишком добр к моему мальчику!

— Довольно давать человеку ложное представление о его способностях, — вежливо отозвался Гай. — По-моему, Селия, у Рикки большой талант, хотя я и не пойму, почему он скрывал его от нас все это время.

Казалось, он хотел сказать что-то еще, но потом решил промолчать.

Кэрин готовилась столкнуться с Селией. Каждый нерв ее был напряжен от сознания, что она должна быть настороже.

Все рассматривали портрет, восхищаясь его великолепием и незаурядной техникой исполнения.

— Это превосходно! — счастливо произнесла Патриция Эмбер, настроение которой явно поднялось. — Где же мы его повесим?

— Подождите, пока я получу за него первую премию, — попросил ее Рикки. — Это ведь только две недели! — Он наклонился и поцеловал Кэрин в щеку. — Благословенная мисс! Я благодарю тот день, когда Гай привез тебя к нам! — Он с ухмылкой обернулся к Гаю: — Как тебе понравились пятьсот долларов?

Гай поднял голову и мельком взглянул на Кэрин.

— Ты недооцениваешь себя, Рикки!

— Ого! — Рикки, казалось, готов был расплакаться от счастья. — А как насчет тысячи?

— Я выпишу тебе чек, — бесстрастно произнес Гай.

Кэрин едва расслышала его слова. Все ее внимание было сосредоточено на Селии, пронзительный, немигающий взгляд которой, был устремлен на портрет. Сердце Кэрин наполнилось тайным страхом.

Судя по всему, Лайана прекрасно перенесла разрыв с женихом. Если она иногда и плакала по ночам, то этого никто не видел. Имя Колина никогда не упоминалось, так как Гай, будучи председателем совета директоров, легко перевел его в офис в Сиднее. Лайана отнеслась к этому довольно равнодушно.

По мнению Кэрин, Лайана, оправившись от душевной травмы, вышла из этого переплета обновленной и сияющей. Ей стало слишком тесно в гнезде, и она расправила крылья с основательностью, приводившей всех в замешательство. Лайана Эмбер стала поразительной и оригинальной молодой женщиной, волевой и способной думать самостоятельно. Однажды вечером она сообщила семье, что решила учиться в университете, чтобы получить степень в области искусства. Рикки говорил, что в школе она считалась хорошей ученицей, а для тех, кого любит, она могла бы полететь и на Луну, если бы потребовалось.

Селия нашла желание дочери весьма забавным.

— Ну что ж, дорогая, — злобно прошипела она, — потом ты вступишь во фронт освобождения женщин и будешь ходить со знаменем!