Возвращение в Арканар

29 июля 36 года
08:00

Антон в шестой раз выслушал сакраментальное "Этот район объявлен…", с завистью наблюдая, как арканарский рабочий удаляется вглубь закрытой зоны.

– Так, да, питекантропу, значит, можно, а мне, землянину…

– Руди, вам не стыдно?

Честно говоря, Антону было очень стыдно. Валять дурака, мешать занятым своим делом людям. Но играть полагалось до конца.
Арканарец как раз остановился, стёр пот с лысины, переложил поудобнее искалеченного кибера ("Два-три раза ломом, не иначе"), обернулся и сплюнул через плечо: "Менты позорные!"

– Что он сказал? – поинтересовался у Руди аварийщик.

– Древнее арго. Некоторые придают сакральный смысл. Может пропустите, а? – Антон безнадёжно махнул рукой и потащился обратно, раскланиваясь на ходу с аварийщиками.

Некоторое время он возмущался их малоубедительными попытками изображать случайных прохожих, потом порадовался: "а может то и хорошо, что мы разучились вести высокопрофессиональную слежку?"
Над головой у него, наподобие журавлиного клина неспешно плыл десяток детекторов воздушного наблюдения.

29 июля 36 года
08:30

Наушник опять взорвался хором голосов:

– Первый, Первый, мы его опять потеряли!

– Внимание! Всем постам!

У Ангелова затрещал видеофон.

– Петя, как отчёт?

– Нормально, Руди.

– Вот что, оставь его пока. И попробуй выяснить, как вскрыли стенд со сталкерским снаряжением.

– Сделано, Руди. Нормально, открыли ключ-доступом.

– Чьим?

Петя походя взломал защитную систему Физического музея.

– Вот. Ключ-доступ на имя Айзека Бромберга, сотрудника музея.

– Найди его.

– Ключ, или Бромберга? Шучу, шучу!

Ангелов снял с БВИ видеофон Бромберга и набрал номер. На экране возник немолодой человек.

– Здравствуйте! А где Витя?

– Здравствуйте, молодой человек. По всей видимости, вы ошиблись.

– Ой, извиняюсь!

К моменту разъединения, на экране уже светились координаты, считанные с сети связи.

– Руди? Бери – он в Бостоне, Массачусетс.

– Хорошо. Будут меня спрашивать, скажешь – в Мирза-Чарле, пьянствую. В депрессии. По случаю провала операции. Про депрессию не забудь. И займись отчётом.

Петя вздохнул.

29 июля 36 года
08:45

"Мить! Мить ты дома?" – звонкий молодой голос. Он распахнул дверь – и в ушах зазвенел погребальный колокол.
Человек, называвший себя Дмитрием Аткинсом знал, что сегодня умрёт. Всю ночь он провёл в молитвах и к утру ощутил себя "увядшим листом, готовым упасть". Он был готов к смерти. Но не такой.
Сказано, "смерть неосознанная – есть смерть, смерть осознанная – бессмертие". Сейчас перед ним стояла Смерть Истинная, ужас его самых жутких снов. Смерть смотрела на него чуть раскосыми глазами– открыто и доверчиво.
Смерть улыбнулась – светлой и беззаботной улыбкой.

– Зна-ачит, Митя, – колокольчиком прозвенел её голос .

Говорят, "назови чудовище по имени – и сгинет".

– Дона Ита, – выдохнул человек – и Сабина прыгнула.