Возвращение троянцев

Ахилл и Одиссей одновременно сорвали пылающие факелы со стены центрального коридора. В то же время Пентесилея первой проскочила в проход следом за колдуньей. Она понимала опасность и выждала несколько мгновений, пока свет факелов догнал её, чтобы видеть дорогу и заметить любую возможную ловушку. Пол бокового коридора был ровно выложен каменными плитами, стены и своды тоже каменные. Возможно, проход был естественным ответвлением горной пещеры, возможно, когда-то пробит руками людей. Так или иначе, он, сворачивая, шёл вглубь горы и постепенно всё круче уходил вверх.

— Если ведьма убежит из пещеры, нам её не поймать! — задыхаясь от стремительного бега, крикнул Одиссей. — Пещер и расщелин там, наверху, сколько угодно, и она их все знает! А тогда нам действительно нелегко будет отсюда выбраться: у этой твари в запасе сколько угодно гнусных ловушек!

Все понимали, что итакиец прав. Однако колдунья выиграла не менее двух сотен шагов, и догнать её было нелегко, она неслась, как безумная, высоко подобрав подол своего воздушного платья, уверенно прыгая по каменным плитам. Если бы Пентесилее, когда она изображала ревность, не пришлось бросить добытый на тропе лук, она живо положила бы конец этому бегству, но лука не было — амазонка не успела подобрать его. Правда, расстояние между беглянкой и преследователями всё равно быстро сокращалось, и они надеялись вот-вот настичь её.

Проход ещё круче пошёл вверх, стал расширяться, и в конце его замерцал дневной свет — коридор выходил на поверхность, вероятно, где-то на горном плато.

— Быстрее! — вновь закричал Одиссей.

И тут произошло то, чего нельзя было ни ожидать, ни предвидеть. Пентесилею отделял от колдуньи всего десяток шагов. Но внезапно, ступив на одну из плит, по которой Цирцея только что промчалась, амазонка ощутила, как камень уходит вниз... Если бы колдунья на бегу перескочила через эту плиту, Пентесилея сделала бы то же самое. Но Цирцея на неё наступила! То ли ловушка была рассчитана именно на второй толчок, то ли касаться плиты можно было лишь в одном каком-то месте, так или иначе, плита встала на ребро и затем перевернулась, заняв прежнее место, с такой стремительностью, что никто не успел бы сделать спасительного шага ни вперёд, ни назад... Быстрота реакции на этот раз не выручила царицу амазонок. На глазах своего мужа, бежавшего в двух шагах за нею, на глазах Гектора и Одиссея Пентесилея, не вскрикнув, провалилась в разверзшуюся под ней черноту и исчезла. Миг — и плита вновь была вровень с другими, гладкая и незыблемая.

— Пентесилея! — не закричал, а взвыл Ахилл, кидаясь на колени, отбрасывая факел и пытаясь просунуть пальцы в щели между плитами. — Нет, не может быть! Пентесилея!!!

Щели были слишком узкими, и хотя Гектор, подскочив к брату, тут же попытался всунуть в одну из щелей меч, обоим стало ясно, что плиту не повернуть: даже сумей они поддеть её мечом, лезвие просто сломалось бы — плита слишком тяжела...

— Бросьте! — завопил, подбегая, Одиссей. — Может, Пентесилея и жива, но спасти её можно, только если мы поймаем ведьму! Может быть, эту штуку возможно снова повернуть.

Гектор, не говоря ни слова, перепрыгнул ловушку и вновь кинулся следом за колдуньей, удиравшей теперь с торжествующим визгом и хохотом.

Ещё несколько скачков — и Цирцея выбежала в новую просторную пещеру, ярко освещённую, потому что она выходила широким отверстием на поверхность, и за этим отверстием сверкало солнечное небо. Посреди пещеры, будто провалившись сквозь её свод, возвышался огромный каменный валун, похожий на уснувшего быка.

Миновав проход, волшебница повернулась и дёрнула за какое-то кольцо в стене пещеры. И перед самым лицом Гектора, уже почти настигшего беглянку, со скрежетом рухнула толстая железная решётка. Герой едва успел отпрянуть, не то она мота расшибить ему голову. Бегущий позади Одиссей налетел на него, и оба с силой ударились о толстые прутья.

— Что, поймали?! — заверещала Цирцея, отбегая шагов на пятьдесят, оборачиваясь и скорчив гнусную гримасу. — Взяли меня, да?! Лягушки тупоголовые! Ваша красотка, думаю, уже подохла, и скоро вы будете с нею вместе! Ха! С кем вздумали тягаться! Со мной, Цирцеей! С великой Цирцеей! Ну, что?! Возьмите меня, если сможете! Тупые бараны! Вот я, вот! Что?! Не достать?!

В бессильной ярости Гектор и Одиссей искали глазами хотя бы пару камней, чтобы попытаться через прутья решётки метнуть их в колдунью, но камней не было, а решётка, в этом они убедились тотчас, оказалась невероятно прочна.

— Ну как, поняли, что я сильнее вас всех?! — продолжала вопить колдунья, прыгая, хохоча и гримасничая, будто обезьяна. — Вам отсюда не уплыть, так и знайте! Я вас не выпущу! Что смотрите?! Возьмите меня, ну!