Возвращение. Танец страсти

Игнасио пользовался привязанностью брата к кафе «Тополиная роща», чтобы дразнить его. Долгими зимними месяцами, когда Игнасио не нужно было выезжать на корриду в другие города, он целыми вечерами пил со своими приятелями-бандерильеро и возвращался домой пьяный и агрессивно настроенный. Поскольку подобным молодчикам зимой нечем было заняться, они вели праздный образ жизни. Как и несколько других матадоров, Игнасио ждал лишь своего следующего выхода на арену.

Эмилио морщился, когда слышал характерный хлопок двери через несколько часов после того, как «Бочку» закрывали. Если раздавалось еще и насвистывание, это было плохим знаком. Таким способом брат изображал беззаботность, прежде чем напакостить, а по его настроению сразу становилось понятно, что просто так он спать не ляжет.

— Как сегодня дела у El Maric'on[57]? — спрашивал Игнасио, употребляя бранное слово по отношению к Лорке. Этот каверзный вопрос подразумевал, что и брат его тоже гомосексуалист. Игнасио знал, что Эмилио не станет отвечать.

Из-за этих насмешек над Эмилио Антонио еще больше ненавидел Игнасио.

— Почему ты просто не оставишь его в покое? — кричал Антонио. И злился он не только из-за брата. Ненависть Игнасио к гомосексуалистам была лишь частью общей нетерпимости, характерной для большинства правых, которые проявляли скудоумие и чисто «мужской» подход.

Страну продолжало лихорадить, и Антонио был рад, когда услышал разговоры о левосторонней коалиции. Страшные события в Астурии полтора года назад заставили левых задуматься над тем, что им просто необходимо политическое единство, если они хотят вернуть власть в свои руки. Они решили начать все сначала и поставить главным пунктом своей программы социальное равенство, чтобы достучаться до простого избирателя. В семье Рамирес несколько месяцев отношения были натянутыми, и не только из-за личных конфликтов между братьями, но из-за их политических разногласий.

Выборы состоялись в феврале 1936 года, по всей стране победу одержали социалисты. В Гранаде все было не настолько просто. Выборы выиграли правые, но, поскольку последовали обвинения в запугивании и нарушении закона, результаты были аннулированы. Между правыми силами и членами профсоюза произошли столкновения, противостояние между партиями усилилось. В Гранаде были разрушены церкви, издательства газет, сожжены театры. Глядя на реакцию Игнасио, каждый бы подумал, что это сам Эмилио поднес спичку.

Конча пыталась усмирить грозу, которая бушевала в ее собственном доме, но ситуация внутри семьи и в стране в целом только ухудшалась. Тем летом череда событий привела к вспышкам насилия по всей Испании. После того как в Мадриде четверо фашистов застрелили полицейского у дверей его дома, в отместку был убит лидер правой партии монархистов Кальво Сотело. Во время перестрелки между штурмовой бригадой и фашистами у столичного кладбища, где проходили похороны, с обеих сторон погибло четыре человека. Политическая атмосфера накалилась, а напряжение стало еще сильнее.

Мерседес была поглощена своим следующим выступлением и считала дни до встречи с Хавьером. Теперь, когда она закончила школу, они могли бы выступать намного чаще, принимая во внимание количество приглашений, которые они получили. Однако Пабло был готов покидать «Бочку» не больше чем на несколько дней в месяц. Мерседес перестала обращать внимание на все возрастающее противостояние между братьями и совершенно не видела, что происходит в стране. На июль было запланировано несколько выступлений в Кадисе. Она была полностью поглощена разучиванием новых шагов, проводя каждый день с Марией Родригес, пребывая в страстном ожидании встречи с Хавьером через неделю.

Оставаясь одна в своей комнате, Мерседес не сводила влюбленного взгляда с фотографии своего гитариста, стоявшей у прикроватной лампы. Крепкие скулы и копна прямых блестящих волос, одна тонкая прядь упала на глаза — каждый раз, когда она смотрела на фотографию, он казался ей еще красивее. Камера настолько точно уловила его взгляд, что энергия улыбающихся глаз проникала ей прямо в сердце.

Между тем остальные члены семьи Рамирес наблюдали приближающуюся грозу. Они слышали отдаленные раскаты, но никто и представить не мог ее масштабы.

Глава пятнадцатая

17 июля в Гранаде был обычный летний день. Стояла одуряющая жара. Ставни на окнах были опущены, защищая от жары, света и пыли. Воздух навевал апатию — люди не знали, чем себя занять.

Конча с Мерседес сидели под навесом на веранде кафе.

— На улице даже жарче, чем внутри, — сказала сеньора Рамирес. — И ветер горячий.

— Слишком жарко, чтобы что-то делать, — ответила Мерседес. — Пойду полежу.

Когда Мерседес встала, мать заметила, что ее платье просвечивается от пота. Конча тоже поднялась и собрала стаканы на поднос. Посетителей не было. Жизнь на площади замерла. Даже листья деревьев с неохотой шелестели на ветру — они настолько высохли от раскаленного воздуха, что некоторые даже начали опадать.