Возвращение скипетра

Он пожал плечами и начал смеяться. Если он не мог вспомнить, где нашел этот пергамент, написанный на старомодном аворнийском, он не мог винить себя за то, что положил его не в то место, не так ли?

Принюхавшись снова, он нахмурился. Где-то к запахам пыли и старого пергамента примешивался слабый кисловатый запах мышиного помета. Мыши и сырость были злейшими врагами документов. Кто мог предположить, сколько истории, сколько знаний исчезло под вечно грызущими передними зубами мышей? Возможно, они добрались до рассказа путешественника, в котором он нуждался. Он поежился, хотя в архивах было достаточно тепло. Если этот рассказ исчез навсегда, ему придется довериться своей памяти. Это было очень хорошо, но он не думал, что этого было достаточно.

Здесь? Нет, это были налоговые реестры времен правления его отца. Он плохо помнил своего отца; король Мергус умер, когда он был маленьким мальчиком. Что он помнил, так это то, как все изменилось после смерти Мергуса. Он превратился из всеобщего любимца в паршивого ублюдка в тот момент, когда младший брат Мергуса, Сколопакс, надел корону. Ланиус все еще ощетинился при этом слове. Он не виноват, что его мать была седьмой женой его отца, что бы ни говорили по этому поводу священники. Аворнанцам разрешалось иметь только шестерых, несмотря ни на что. Чтобы заполучить сына, законного сына, Мергус нарушил правило. Но они поженились. Если это не делало его законным, то что же делало?

Множество людей говорили, что ничего не произошло. С годами шумиха и перья по этому поводу утихли. Однако из-за этого некоторые жрецы были вынуждены отправиться в изгнание в Лабиринт — болота недалеко от города Аворнис, и некоторые все еще оставались там. Другие проповедовали в маленьких городках в отдаленных частях королевства, и им больше никогда не будут рады в столице.

Ланиус перешел к другому делу, которое показалось ему вероятным. В нем хранились платежные ведомости и отчеты о действиях в пограничной войне против Фервингов как раз перед тем, как его династия взошла на трон — где-то около трехсот лет назад. Война, казалось, завершилась вничью. Учитывая, какими свирепыми могли быть Фервинги, это было неплохо. Один король Фервингии — Ланиус не мог вспомнить, который именно, — приказал покрыть череп незадачливого аворнийского генерала листовым золотом и сделать из него чашу для питья.

Ланиус внезапно понял, что потратил впустую полчаса, просматривая отчеты о боевых действиях. Они были не тем, что он хотел, что не означало, что они не были интересными. Он положил их обратно на полку, не без укола сожаления.

Здесь? Нет, это были новые. Корабельные плотники, построившие пузатые корабли с высокими мачтами, подобные тем, на которых чемагорские пираты плавали по морю, посылали королю Грасу отчеты о своих успехах. Грас, сам моряк, без сомнения, оценил эти бумаги. Для Ланиуса они могли быть написаны на гортанном фервингийском, несмотря на весь смысл, который в них заключался. Когда Грас вернется во дворец, я должен буду спросить его о них, подумал он.

Он тратил впустую еще больше времени. Он бормотал себе под нос. Проблема была в том, что все в архивах интересовало его. Ему приходилось заставлять себя откладывать в сторону один комплект документов, чтобы перейти к следующему. Иногда — часто — он не хотел.

Солнечные лучи, проскальзывающие сквозь эти вечно пыльные световые люки, скользили по беспорядку архивов. Ланиус поймал себя на том, что моргает в легком изумлении. Как получилось, что уже далеко за полдень? Конечно же, он зашел незадолго до этого… Но он этого не сделал. В животе у него заурчало, и внезапно он понял, что ему отчаянно хочется отлить.

Сосия собиралась разозлиться на него. Он не собирался проводить здесь весь день. Он вряд ли когда-либо собирался. Это просто.. случилось. И он все еще понятия не имел, где находится "История несчастного путешественника".

Грас, Гирундо, Птероклс и Отус торжественно посмотрели друг на друга на стенах Анны. Грас посмотрел через Стуру на южный берег. Он по-прежнему ничем не отличался от земли по эту сторону реки. Но это было так. О, да. Это было так. Ни один король Аворниса не ступал на дальний берег Стуры в течение пары сотен лет. Последний король, который пытался вторгнуться в земли, которые Ментеше считали своими, больше не вернулся.

Это могло случиться и со мной, подумал Грас. Это случится со мной, если магия Птероклса действительно не сработает — а я не могу узнать наверняка, работает ли она, пока мы не пересечем реку и не начнем испытывать ее на рабах.

"Что ж, джентльмены, это будет интересный сезон предвыборной кампании". Судя по тому, как Гирундо это сказал, он, возможно, имел в виду тренировочные учения на лугах за городом Аворнис.