Возвращение с Западного фронта (сборник)

– От души благодарю! Позвольте откланяться! Желаю вам большого удовольствия!

– А ты ей понравился, котик! – заявила Эльвира.

– Дай-ка мне этот стакан, – попросил Штайнер. Он налил его дополна и выпил.

– Господи Иисусе! – Эльвира с опаской поглядела на него. – Ты ничего здесь не разобьешь, миленький? Эта квартира влетает мне в копеечку. Понимаешь, котик?

– Садись сюда, – сказал Штайнер. – Рядом со мной.

– Лучше поедем с тобой куда-нибудь. В Пратер[29] или в лес.

Штайнер удивленно взглянул на нее. Он ощущал постукивание каких-то крохотных молоточков в голове; они били изнутри по глазам.

– В лес, говоришь? – спросил он.

– Ну да, в лес. Или в пшеничное поле, летом там так хорошо…

– Пшеничное поле… летом? И что это тебе взбрело в голову? Пшеничное поле…

– А как же не взбрело? – торопливо и озабоченно затараторила Эльвира. – Ведь сейчас лето, ты что – не заметил, котик! Вот и хочется погулять в поле. Понимаешь?

– Не прячь бутылку. Ничего я у тебя не перебью, не бойся. Значит, пшеничное поле, говоришь… летом?..

– Конечно же, летом, котик! Зимой там небось холодно!

Штайнер снова наполнил свой стакан.

– Как ты приятно пахнешь…

– Все рыжие пахнут так, котик.

Молоточки застучали быстрее. Комната закачалась.

– Пшеничное поле… – медленно и как-то тяжело повторил Штайнер. – И ночной ветер…

– А теперь давай ляжем, миленький, раздевайся…

– Открой окно…

– Да оно же открыто, котик… Ну, иди сюда, я сделаю тебя счастливым.

Штайнер выпил.

– А ты-то была когда-нибудь счастлива? – спросил он, уставя глаза в стол.

– Конечно, была, и даже довольно часто.

– Да помолчи ты. Погаси свет.

– Сначала разденься.

– Погаси свет!

Эльвира повиновалась. В комнате стало темно.

– Ложись в постель, котик.

– Нет! Не в постель! Постель – это другое, черт побери! Не в постель!

Неуверенной рукой Штайнер налил себе еще немного вишневой водки. В голове перекатывался гул. Девушка прошлась по комнате. Она задержалась на минуту у окна и выглянула наружу. На темные плечи падал слабый свет уличных фонарей. За окном стояла огромная ночь. Девушка поправила прическу…

– Мари, – пробормотал Штайнер.

Она повернулась и приблизилась к нему, мягко и неслышно. Она подошла, спелая, как пшеничное поле, темная и неузнаваемая; от нее исходил аромат, свойственный тысяче женщин. И еще одной…

– Мария, – пробормотал Штайнер.

Девушка рассмеялась нежным грудным смехом.

– Сразу видно, что ты нализался, котик… Ведь меня зовут Эльвира…

VIII

Керну разрешили прожить в Праге еще пять суток; затем его выслали, дав бесплатный билет до границы. Он прибыл на таможенный пункт.

– Без документов? – спросил чешский чиновник.

– Да.

– Входите. Там уже кое-кто есть. Часа через два – самое время переправляться.

Керн вошел в помещение, где сидели три человека – очень бледный мужчина, его жена и старый еврей.

– Добрый вечер, – поздоровался Керн.

Они что-то пробормотали в ответ.

Керн поставил чемодан, сел на скамью и закрыл глаза. Предстоял долгий путь, и он хотел хоть немного вздремнуть.

– Вот только перейдем границу, Анна, – послышался голос бледного мужчины, – и сразу все станет лучше.

Женщина не ответила.

– Мы наверняка переберемся туда, – продолжал мужчина. – Наверняка! Почему бы им не пропустить нас?

– Потому что мы им не нужны, – проговорила женщина.

– Но мы же люди…

Несчастный глупец, подумал Керн. Какое-то время он еще смутно слышал бормотание мужчины, потом заснул.

Он проснулся, когда за ними пришел чиновник. Они пересекли широкое поле и подошли к лиственному лесу, казавшемуся в темноте огромной черной глыбой.

Чиновник остановился.

– Идите по этой тропке, до развилки. Там забирайте правее. Дойдете до шоссе – сверните налево. Всего хорошего!

Он исчез в ночи.

Четверо путников стояли в нерешительности.

– Что нам теперь делать? – спросила женщина. – Кто-нибудь знает дорогу?

– Я пойду вперед, – сказал Керн. – Год назад я уже был здесь.

Эмигранты на ощупь пробирались сквозь мрак. Луна еще не взошла. Они брели по невидимой мокрой траве, липнувшей к обуви. Потом их поглотил лес, словно вдохнул их в себя.

Шли долго. Керн слышал за спиной шаги своих спутников. Вдруг где-то совсем близко вспыхнули электрические фонарики и раздался грубый окрик:

– Стой! Ни с места!

Керн метнулся в сторону и побежал в темноту. Натыкаясь на деревья и с трудом прокладывая себе путь, он забрел в заросли ежевики. Здесь он бросил чемодан. Сзади послышались торопливые шаги. Он обернулся. Это была женщина.

– Спрячьтесь! – произнес он шепотом. – Я залезу на дерево.

– Мой муж… о этот…

Керн быстро вскарабкался по стволу и примостился на суку. Под ним шумела мягкая листва. Женщина неподвижно стояла внизу. Он не видел ее, но чувствовал ее присутствие.

Издалека донесся голос старого еврея. Он что-то кому-то доказывал.

– А мне наплевать! – возразил ему грубый голос. – Без паспорта вы здесь не пройдете, и точка!

Керн напряженно вслушивался. Вскоре он услышал тихий голос бледного мужчины, отвечавшего жандарму. Значит, схватили обоих. Что-то зашуршало внизу. Бормоча невнятные слова, женщина пошла обратно.