Возвращение русской гейши

Свиток второй Ручеек, бегущий меж камней

Завтра, едва рассветет,
Снова идти мне придется
Через вершины гор.
Месяц уходит по небу
В белые облака.

Фудзиворо-но Иэтако

Я созвонилась с Тимуром. Он действительно решил съездить на недельку в наш городок и очень обрадовался, что я предложила составить ему компанию. Один нюанс — я хотела непременно самолетом, а Тим настаивал на поезде. Поспорив несколько минут, мы рассмеялись, и он неожиданно предложил бросить жребий.

— Пусть судьба решит, — серьезно заявил Тим и тут же шумно задышал в трубку, видимо, с трудом сдерживая очередной приступ смеха.

Но я относилась более уважительно к таким понятиям, как «судьба», «рок», «случайность», поэтому рисковать не стала и просто уступила. И мы решили ехать поездом. Я взяла на себя покупку билетов.

До отъезда у меня оставалась еще неделя. Я привела в порядок дела и попросила Лизу вести себя в мое отсутствие достойно. Она мне это клятвенно пообещала.

— А потом и тебя в отпуск отправим, — ласково сказала я, когда в офис доставили заказанные мной билеты.

— Не хочу, — надула она губы. — Да и куда я поеду?

— Домой не тянет? — осторожно поинтересовалась я.

Лиза приехала после окончания школы в Москву из Твери, где у нее остался, насколько я знала, только отец. Но он был молодым, ему еще не исполнилось сорок, и, когда мать Лизы умерла, он вторично женился на девушке немного старше дочери. И Лиза, едва дождавшись окончания школы, тут же уехала поступать в институт.

— Не тянет, — пробормотала она и нахмурилась. — К тому же Павел Николаевич предлагает в середине августа слетать на Канары. Он мне и загранпаспорт сделает.

— Вот как! — осторожно сказала я. — Как, кстати, он себя чувствует?

— Уже хорошо, — усмехнулась Лиза.

Я молча погрозила ей пальцем, а она в ответ показала язык.

На следующий день в агентство неожиданно пожаловал господин Миура. Я в этот момент сидела у себя в кабинете, а в приемной находилась Злата. У Лизы был выходной, и она решила провести его в больнице с Павлом Николаевичем.

Злата, пухленькая хорошенькая блондинка, очень импонировала мне неиссякаемой жизнерадостностью и способностью во всем находить смешное. Она просунула в дверь круглую улыбающуюся мордашку и прыснула.

— Злата! — сурово проговорила я. — В чем дело? Сколько буду тебя учить, входи в кабинет достойно и говори по существу.

— Да, конечно, Татьяна Андреевна, — сказала она и открыла дверь, не переставая улыбаться.

— Ну что там у тебя? — спросила я более спокойно, глядя на ее рыжеватые волосы, синие глаза и ямочки на пухленьких щечках.

На Злату невозможно было долго сердиться. Она просто излучала оптимизм.

— К вам посетитель, — начала сбивчиво объяснять она. — Но он ни слова не говорит по-русски. Он заходит и лопочет что-то. Я слышу слово типа «сямисэн» и пытаюсь объяснить, что ими мы не торгуем и он явно ошибся адресом. «Да и вообще в Москве ими никто не торгует», — добавила я и рассмеялась. Он вытаращил на меня свои черные глазенки и начал что-то лопотать на английском, а потом я услышала «гейся Аямэ» и поняла, что это к вам!

— Сямисэн? — удивленно спросила я. — А может, он сказал «сумимасэн»?

— Может, — охотно согласилась Злата и вновь хихикнула. — Не вижу принципиальной разницы.

— Сумимасэн по-японски — прощу прощения, — пояснила я. — И где же этот загадочный посетитель?

— В приемной ждет, — ответила Злата. — Пригласить к вам?

— Ну конечно! Это наверняка заказчик! Веди! — поторопила я ее.

Через минуту в кабинет вошел господин Миура. Я с удивлением поприветствовала его, машинально перейдя на английский. Он явно обрадовался и быстро заговорил:

— Ито-сан дал мне этот адрес, чтобы я смог лично засвидетельствовать свое почтение прекрасной Аямэ.

Я пригласила его присесть и позвонила Злате, чтобы она приготовила нам свежий чай. Господин Миура устроился в кресле напротив моего стола и задержал взгляд на картинах сюнга. Я увидела, что легкая краска появилась на его желтых щеках. Я опустила глаза, потом мельком глянула на его лицо и, как при первом знакомстве, решила, что он очень молод. Хотя у японцев возраст определить довольно сложно. Но мне показалось, что господину Миуре не более 23–25 лет.

— Аямэ произвела на меня неизгладимое впечатление, — после паузы заговорил он. — Я впервые уехал так далеко от дома, от семьи. Я чувствую себя очень странно. Увидев Аямэ на приеме, я даже как-то смог успокоиться и почувствовать себя в гармонии. Я готов заплатить любую сумму за вечер с ней, — добавил он и посмотрел мне в глаза, чуть вытянув шею.

— Приятно слышать о благоприятном впечатлении, произведенном Аямэ на вас, — спокойно произнесла я. — Но дело в том, что она уезжает в отпуск.

— Я готов ждать ее возвращения, — тут же ответил господин Миура. — Дела складываются таким образом, что я буду работать какое-то время в Москве. Возможно, до конца года, — после паузы тихо добавил он.

— Понятно, — задумчиво сказала я.