Возвращение пираньи

– Это-то как раз и говорит, – заверил янки. – Кто притворяется, что родом совсем из другого места? Шпионы! Вот вы откуда? Из России? Ну, а чего ж не притворяетесь, что из Франции? Потому что не шпионы, ага! Я из Коннектикута, вот и не вру, что из Арканзаса. Потому что не шпион. А это Лэнгли какое-нибудь, еще влипнешь с ними в неприятность... Ну, рад был познакомиться, парни, пойду кысок проверю...

Он ловко выщелкнул окурок в щель между планками, нырнул в купе и склонился над ящиком, нагибая голову вправо-влево, заглядывая в дырочки, постукивая пальцем, что-то воркуя. Гипотетические шпионы лениво пускали дым, слившись в привычном объятии… Стандартная американская парочка, незатейливая и сытая, излучающая спокойную уверенность подданных великой державы, привыкших, что в любом уголке планеты они и есть номеро уно. Вот только вредной привычке предаются в открытую – у них сейчас бушует антиникотиновая кампания, мало чем уступающая отечественной борьбе с зеленым змием образца 85-го, – но это еще ни о чем не говорит...

Докурив, они почти синхронно выбросили чинарики за окно и вернулись в купе. Парень тут же принялся задергивать плотные шторы. Мазур успел заметить, что девчонка, присев на краешек жесткого кресла, стягивает майку, обнажая кустодиевские перси.

– А наш янки не дурак, – тихонько сказал Кацуба.

– Ты про брехню насчет Алабамы? – спросил Мазур. – Я и сам засек. Только вряд ли это по нашу душу. И потом, мало ли по какой причине вашингтонец может себя выставлять алабамцем...

– Ну, во-первых, к т о-т о может и не знать, что мы с тобой семи пядей во лбу, с маху привязываем акцент к местности. А во-вторых... Есть соображения посерьезнее. Хоть это и считается заезженной истиной, но народец, посвятивший себя определенному ремеслу, сплошь и рядом выдают именно глаза. Если истина насквозь заезженная, это еще не означает, что она бесполезная, отнюдь. Глаза у этой сладкой парочки мне решительно не нравятся. Потому что оба постоянно демонстрируют классическое локаторное обшаривание. Вмиг разбивают окружающее пространство на некие сектора и быстренько изучают взглядом каждый. Научиться нелегко, а отучиться еще труднее, въедается, непроизвольно получается...

– Выходит, Кошачий Фредди прав?

– Не знаю, – сказал Кацуба. – Вообще-то такой тактике учат в первую очередь не разведчиков, а скорее охранников.... Но факт, что парочка непростая. Гниловатая парочка. Вовсе не обязательно по нашу душу, но приглядываться стоит. Не люблю непонятных людей в непосредственной близости, когда отправляюсь на такие вот прогулки...

Вернувшись в купе, они, к нешуточному удивлению, узрели, что Ольга преспокойно курит, умело выдыхая дым. Прежде ее с сигаретой не видели.

Она, вот чудо, немного смутилась:

– Извините, я кажется, переусердствовала...

– В чем? – спросил Мазур.

– В демонстрации дурного настроения. Простите, но эта ваша экспедиция и в самом деле на меня свалилась как снег на голову. Есть отчего фыркать и царапаться. Нет-нет, коммодор, не нужно напускать на физиономию столь понимающе-циническую ухмылку... Вы в мою личную жизнь не вторгались, но работу над довольно серьезным проектом пришлось из-за вас отложить.

– Видит бог, мы этого не хотели, – сказал Мазур, радуясь самой возможности непринужденно поговорить и слушать ее голос.

– Я понимаю. Это все дон Себастьяно. Человек, изволите ли видеть, старого закала. Работающая, в особенности серьезно, женщина – вздор, нонсенс, абсурд. Не может такого быть. Следовательно, нарушив ближайшие деловые планы такой особы, словно бы и не чувствуешь серьезной вины...

– Я понимаю, – сочувственно пробормотал Мазур.

– Сомневаюсь, – строптиво бросила Ольга. – Иначе не кидали бы то и дело столь иронические взгляды на мою пушку. – Она дернула подбородком в сторону кобуры с великолепной «береттой». – Если бы слышали краем уха, как асиендадо воспитывают детей на северо-западных равнинах...

– Слышал, – сказал Мазур. – «Всадница под бледной луной»...

– Убогий пример, – отрезала Ольга. – Кое-как втиснутая в наши декорации классическая мелодрама... хотя, кое-какие верные наблюдения взяты прямиком из жизни. Подозреваю, дедушка меня впервые посадил на коня в пять лет как раз оттого, что обожал это чтиво. Конь, правда, был не из диких, да и полдюжины гаучо верхами сидели наготове... – Она загадочно прищурилась. – Хотите положить себе яблоко на голову? Честное слово, я его непременно собью, пистолет пристрелянный, я к нему привыкла.

– Благодарствуйте, – сказал Мазур. – Лично я всегда считал, что историю про Вильгельма Телля швейцарцы выдумали для туристов...

– Я серьезно.

– И я. У меня аллергия на яблоки.

– Можно заменить пачкой сигарет. Трусите?

– Перед женщиной в данной ситуации – как бы и не стыдно...

– Не просто трусите, а в глубине души считаете, что девушка зря расхвасталась. Зря. Я хорошо стреляю, так что не ухмыляйтесь.

– Да нет, я по другому поводу, – признался Мазур. – Жаль, что не дожил дон Астольфо, побрекито... Вы и в самом деле были бы подходящей королевой...

Ольга сузила глаза: