Возвращение Палача

— Гляди Рудольф! — вдруг взвизгнула Виолетта: — Этот гад нас слушает!!!

— Гм, действительно. Ну-ка, отдохни ещё! — на мою голову обрушился сильнейший удар и я снова потерял сознание…

ХХХ

В следующий раз я очнулся в ярко-освещённой камере без окон. Но… с «плазмой» на одной стене и с огромным зеркалом на другой. Остальное убранство составляли: дырка в полу с характерным запахом из неё, торчащий из третьей стены водопроводный кран, да две охапки гнилой соломы. На первой лежал я, вторая пустовала. Однако, судя по растрёпанности и ещё некоторым признакам, тот для кого она предназначалась, недавно был здесь… Горло ссохлось и запеклось от жажды…!!! Кран!!! Надо срочно попить!!! … Я попробовал встать, но… безуспешно, тело не слушалось. Хотя цепи, кандалы и тому подобное — на нём отсутствовали. Видимо вкололи какую-то очередную гадость. Суки!!!.. Я попробовал снова и снова — тот же результат. Послышался чуть различимый, злорадный хохоток. Я посмотрел в ту сторону и …. упёрся взглядом в зеркало. А на фига оно тут, спрашивается?! Чтобы узники могли на себя полюбоваться?!.. Побриться?!.. Правильно, галстуки завязать?!.. Бред какой-то!!! Неужели я схожу с ума??!.. Да вроде не похоже. Башка болит, гудит, но соображает вполне нормально. И помнит абсолютно всё, начиная со злополучного похода по «девочкам»… «Идиот!!! Похотливый болван!!!» — заскрипел я зубами от злости, на собственные дурные наклонности. Затем, усилием воли, взял себя в руки, немного пошевелил извилинами и, наконец, понял: — Ба-а-а! Да это же зеркало Геззела или, так называемое, зеркало-шпион! Первый прототип, изобретён более сотни лет назад американским психологом, Арнолдом Геззелом. Представлял собой обычное стекло, с металлическим напылением. Сейчас их усовершенствовали, сделали гораздо прочнее и используют где только можно, но в первую очередь для тайного наблюдения. В ярко освещённой камере, где я нахожусь, такое стекло кажется зеркалом. А в смежном, затемнённом помещении — окном, через которое кто-то внимательно меня рассматривает. Я вспомнил слова «прибалта» о грядущей вербовке. Точно, всё сходится! Изолировали, временно обездвижили, наблюдают… Потом начнут «обрабатывать». Ладно козлы, дерзайте. Мы ещё посмотрим, кто кого и куда… Эх, попить бы! Жажда мучает не по-детски!.. Ну ничего. Как-нибудь потерпим… с Божьей помощью…

Томительно тянулось время. Часов в камере не было, но они поселились у меня в голове: — Тик… долгий промежуток… Так… Тик… долгий промежуток Так… Тик… Чтобы избавиться от этого глюка, а также не поддаться скулежу обезвоженной плоти, я полу прикрыл глаза и начал дышать по Системе Рябко, мысленно читая Иисусову молитву. (Вспомнил-таки, когда припёрло!!!). Медленный, глубокий вдох носом, и одновременно: — «Господи Иисусе Христе Сыне Божий!!!». Медленный выдох ртом и, одновременно: — «Помилуй меня грешного!!!»… Мерное тиканье постепенно прекратилось. Жажда хоть не исчезла но стала восприниматься, как-то отстранённо… Невидимым наблюдателям, моё состояние не понравилось. По их мнению, я должен был: либо извиваться полу раздавленным червём, со смертной тоской взирая на кран, либо надтреснутым затухающим голосом, молить о глотке воды. А тут видите ли, спать улёгся. Непорядок!!!..

Лязгнул отодвигаемый засов. Железная дверь отворилась и камеру вошли четверо. Давешний «прибалт», несостоявшаяся тёща, мордастый амбал с автоматом в руках и какой-то прыщавый «задрот», лет тридцати, странно расставляющий ноги. Одежда всех четверых была заляпана кровью. «Задрот» держался несколько в стороне от остальных и явно перед ними раболепствовал. Я моментально притворился спящим, продолжая наблюдать за происходящим сквозь ресницы. — Место! — коротко, как собаке скомандовал «прибалт», и прыщавый поспешно плюхнулся на свободную охапку соломы.

Некоторое время, оставшиеся трое молча разглядывали меня.

— Спит: — полувопросительно, полуутвердительно произнесла «тёща». В настоящий момент, она выглядела расслабленной и умиротворённой, как сытая змея, разомлевшая на солнце.

— Скорее отключился: — также расслабленно ответил «прибалт»: — Сколько уже без воды, без еды, под завязку напичканный препаратами… Как бы не сдох…

— Ничего, он живучий! — вяло усмехнулась «тёща» — Кстати, Рудольф, ты правильно предвидел реакцию Джорджа, на успешную поимку этого типа. Он аж затрясся от радости… Вот только торчать в Смотровой после Большого Праздника, нам с тобой как-то не по рангу!

— Да брось ты, Анжелика: — отмахнулся тот, кого назвали Рудольфом: — Время не позднее. Отдыхать «по рангу», может один лишь мистер Ректальски. Да и мы в Смотровой особо не утруждаемся, поскольку…

— Т-с-с-с! — вдруг зашипела Анжелика, тыча в мою сторону длинным, наманикюренным когтем: — Кажется приходит в себя! Я имел неосторожность шевельнуться. Тело, кстати, уже не казалось чужим, хотя руки-ноги ещё не действовали.