Возвращение Орла. Том 2

– В прошлом году раскопали древний город… и знаешь, где? На южном Урале, недалеко от второй Оки, башкирской.

– Постой, постой… – второй раз за разговор подал голос Капитан, – в Большой Оке мы в 73-м хотели свинарники строить, два дня переговаривали, да не задалось, уехали южнее, в Бакалы.

– Большая там Ока? – только и спросил изумлённый Семён.

– Ока не большая, село так называется: Большая Ока.

«Вот тебе и Капитан… – Семён смотрел на него, словно в первый раз увидел. – Картинка: на эту косу затащил их он, на байкальской Оке чуть не утонул, на башкирской свинарник хотел строить и даже, советский студент, в чешском Орлике побывал! Всё в кучку…»

– А про Аркаим не слышал?

– Не слышал.

– Теперь и не услышишь, будет там рукотворное море. Всё на дно. Аркон – под немцев, Аркаим – под воду. Остался только ирландский Арклоу. Ковчег Нижний.

– Ноев?

– Это было до Ноя, восемь тысяч лет назад. «Ковчег минувшего, где ясно дни детства мирного прошли». Нет, тут дело не в протестантах: ни самих протестантов, ни против чего они, протестанты, – всего этого и в проекте не было. Тут глубже… А знаешь, как называлась столица их Великих королей? Тара.

– Ну и что?

– Эх ты, лиофил! Река такая есть…

– Слышал! В Югославии, самый глубокий каньон в Евразии.

– Да? Интересно, интересно… – радостно удивлялся посыпавшимся совпадениям Семён. – Но я про другую, в Ирий впадает чуть выше Омска, и город там стоит – Тара. А в Омь, рядом с тамошней Окой ещё и Тартас впадает, и вся страна эта называлась Тартария.

– Ну и что?

– А то, что у этого Авеля… вот почитай, – он быстро отыскал в замятой уже рукописи помеченную строчку, – «…омские мудрецы по сю пору силу черпают, поминая Богиню-покровительницу Тару…». И столица ирландских Великих королей в честь омской Богини-покровительницы. Тары.

– Теперь ещё скажи, что их ирландская Бригитта – это наша Берегиня, и закончим.

– Да, с Ирландией пока закончим… хотя… Берегиня – Берегита – Бригитта… – задумался. – Что-то ведь они берегли в ковчеге на Оке, а может, и сейчас берегут…

– Что?

– Что стоит беречь, несмотря ни на какие времена… Что берегут в ковчегах? И если сберегут – не погибнут, хоть сотню Кромвелей присылай, не погибнут, а как только мрак рассеется, пойдут в такой рост… Ладно, ладно! Всё равно самое интересное из-под циркуля выскочило ниже: и от чешского Орлика верста, и от ирландской Оки прямо на юг та же самая волжская верста.

– Там же море!

– Море, море, мимо Франции, – Семён вёл воображаемым циркулем по Атлантике, – и в Испанию. Вот уж где Ока так Ока.

– Смеёшься?

– Не может быть!

– Может! Может! Что-нибудь слышали про такой загадочный народ – баски? Но уж про Гернику, спасибо товарищам Гитлеру и Пикассо, знает каждый порядочный англосаксофоб. Герника стоит на Оке! Герника по-русски – это Яр-ника.

– Ярник… не очень-то далеко от Орлика.

– Как Ирландия от Ярландии… Да даже если и далеко! Зато теперь такая простая отгадка самой первой и великой загадки Второй мировой! Ни один историк не понимает – почему это фашисты, как сорвавшиеся с цепи собаки, первым делом начали стирать с земли этот мирный посёлок на Оке, в котором не было ни одного военного объекта и ни одного республиканского солдата? Четыре часа непрерывных бомбёжек. В пыль! И кто бомбил? «Легион Кондор»! Кондор против Орлика.

– Вспомни-ка, как Сергей Иванович говорил, когда за ивняком для своих корзин плавал? «Поплыву по ярник…»

– Бабушка ярником татарник-траву звала.

– Тартарник? Да… у меня в Дмитрове друган, ну, коллега, у него такое стихотворение есть: «Земля от зноя, трав и ярника томится, млеет и зовёт. Подол мне рвут шипы кустарника, и марь обманная плывёт».

– Другана не Таня зовут? Шипы кустарника ему подол рвут…

– Это ж чешская фамилия, не Иванов, конечно, но примерно как Кузнецов. Есть Ярник – известный математик.

– Да что вы гадаете? Ярника – это общее название природный ягоды: чер-ника, земля-ника, брус-ника, костя-ника… а одним словом – это яр-ника, сладкая ягода от солнца.

– А ивняк? Ивняк!

– Ну и плюс трава, гриб и ивняк. То есть сугубо родовое русское слово. Аркадий, скажи!

– Но это значит…

– Скажи, скажи, что это значит, – предвкушая русофильские Аркадьевские фантазии, перебил Николаич. – Скажи, что самые ненавистные для запада правители, испанский Дюк Альварес – это дьяк Альба Рус, то есть белорусский поп, а Дон Хуан Австрийский – донской хан?

– Именно.

– А баски – это отрезанный от метрополии клан баскаков? А фамилия у тебя не Афанасьев? Ладно, ладно… Но почему же это всё забыли?