Возвращение неправильного попаданца

Как ни странно, на станину большого гранатомета она не оказала разрушающего действия. Ту просто сдвинуло на метр, опрокинуло и засыпало грязью. Нам тоже досталось. Мы чистились чуть ли не полчаса и привели себя в порядок как раз перед приходом Сарата. Тот не выглядел истощенным, но был мрачен.

Субар, будучи военнослужащим, имел при себе флягу. Без единого слова он ее откупорил и налил товарищу. Впрочем, после этого он не забыл себя и других. Сарат что-то говорил, но негромко, так что расслышать было нельзя.

Другая сцена, которую я видел, но слышать никак не мог

– Эк! Ну, спасибо, Субар. У меня-то с собой не было. А пригодилась бы.

– Ты не томи – рассказывай, как оно прошло.

– Рассказывать почти что нечего: от такого удара… ну, не представляю себе «вихрь», который мог бы устоять. Командиру не говорите, но… мне подумалось, что идею относительно этой штуковины ему сам Темный на ухо нашептал. Жутко было, ребята.

– Ты уж пояснее выражайся, сделай милость.

– Пояснее? Будь по-твоему. В радиусе двухсот ярдов от центра взрыва ничто и никто не уцелеет. Это понятно? Если на море – от любых кораблей только щепочки останутся. Если на суше: любое здание в песок. Со всеми обитателями, заметь. Не представляю, как можно от такого защититься, не знаю даже, возможно ли такое вообще. Страшное оружие, уж поверьте. Да, еще добавлю: это я лишь приблизительно сказал насчет двухсот ярдов. Не удивлюсь, если и за милю ударная волна дом развалит. Но проверять это – во как не хочется!

– Верю. Но как оружейник могу сказать: гранатомет с большим снарядом не так просто использовать. Станину и припасы без возможности передвижения – это могу представить. В заранее присмотренном месте, ожидая, что именно там будет нападение. Но как подвижное оружие – нет, такое не мыслю.

– А если на корабле установить?

– Разве как оружие для стрельбы с корабля по береговым целям. А по морским… ну если только они сосредоточены в одном месте. Узкий пролив там, или если в порту стоят…

– Вывод: чувствую я, что чего-то не понимаю. Пойду к командиру, авось тот объяснит. Субар, прими кристаллы.

Я знал наверняка, что во фляге у Субара хорошая водка, производство фирмы «Хаора выпивка инкорпорейтед». Но исходя из вида Сарата, любой заключил бы, что там плескался напиток не крепче родниковой воды.

Доклад особо почтенного был образцовым по краткости и точности изложения сути. Зато анализ страдал чрезмерной эмоциональностью.

– Командир, получилось страшное оружие. Ведь ты знаешь, что оно само по себе нарушает стабильность? Ведь нарушает?

Да, друг, это ты не знаешь об атомном противостоянии. Оно как раз долгое время обеспечивало стабильность в МОЕМ мире. Но рассказывать об этом я не стал.

– Все верно говоришь, Сарат. Пусть так. Наша задача – сделать, чтоб те, кто вздумает развязать войну против нас, нарушили стабильность еще больше…

Все еще не понимает. Делать нечего, придется приоткрыть карты.

– Ну-ка, реши задачку. Предположим, Академия решила использовать против нас «Вихрь Рухима», на весь диапазон возможностей того самого кристалла, о котором ты знаешь. Как бы ты на их месте за это взялся?

– Я могу тебе ответить как маг. Но для полноты ответа мне бы нужно выслушать Тарека.

– Здесь его нет. Говори пока что от себя.

– Кхм. Кхм. Ну, представляю себе так: разведка первым делом. Цель: получить как можно более точные карты побережья и расположение целей в придачу.

– Молодец. Продолжай в том же духе, и повышение в чине до сержанта я тебе обещаю.

Улыбка с лимонной кислотой и уксусом.

– Поскольку рухимовский «вихрь» на суше много эффективнее шантуровского, то и запускать его можно лишь в пределах видимости земли, а лучше – миль с двух. Значит…

Улыбка налилась кровожадностью.

– …корабль даже в наихудшем варианте мы увидим. Второй важный аспект мне видится в самом заклинании, а точнее: в размерах кристалла. Для управления таким… хочу сказать, для создания надлежащего заклинания потребны…

Улыбка исчезла. Похоже, наш лучший маг сам испугался собственных выводов. Во всяком случае, именно эти интонации и появились в голосе:

– …четверо академиков. Не меньше. Или… скажем, трое академиков и пятеро кандидатов. Так даже лучше: во всей Академии навряд ли наберется четверо магов с надлежащей специализацией. И маг жизни в ранге не менее доктора.

– Ты думаешь, такой может понадобиться?

– Вероятнее всего, нет. Это (незнакомое слово) прошедшей войны.

Скорый допрос позволил получить точный перевод: «стереотип».

– Мага жизни возьмут… как бы это сказать… на всякий случай. На самом деле, если тебе удастся попасть вот этакой штуковиной…

Кивок на неиспользованный трехтонный снаряд.

– …то магу жизни еще в наивысшей степени повезет, если ему удастся спасти хотя бы себя.

От таких слов мне сделалось холодно в области спины. Сарат, похоже, сам не понял, что только что сказал. Поэтому в голосе у меня появилась заметная небрежность: