Возвращение настоящего

Нарукавный «бластер» почти не мешал, и Артём посматривал на него с надеждой: кроме ворриховского излучателя, у них по-прежнему не было достаточно мощного оружия, если не считать кухонного ножа, захваченного в одной из квартир. Но для серьёзного отпора киллерам-чистильщикам этого было мало.

Добрались до зала станции «Кропоткинская», не встретив ни одной живой души. Зато поднимаясь на эскалаторе наверх, в холл станции, услышали голоса и удивлённо переглянулись. Разговаривали как минимум трое: женщина и двое мужчин – по-русски! – отчего в сердце Артёма вдруг шевельнулась надежда создать полноценную команду.

Однако мечтам его не суждено было сбыться.

Их было четверо – молодых парней характерного наглого вида, из тех, кто считал, что им всё дозволено. Не зэки, не отпетые бандиты, не кавказцы, но молодые щенки наподобие футбольных фанатов, сбившиеся в стаю и привыкшие хамить в любых обстоятельствах, юродствовать, издеваться и нападать кодлой. Вопрос, как они нашли друг друга в опустевшей Москве и почему не упали в прошлое вместе с остальными москвичами, Артём задал себе позже.

Сначала он подумал, что девушка, прижавшаяся спиной к одной из колонн холла, их спутница. Но всё оказалось проще и отвратительней: они приставали с определённой целью, с хохотом и мерзкими шутками к совсем молоденькой девчушке, блондинке с длинными волосами, одетой в бежевую курточку и джинсы. Когда Артём и Эдуард вышли к ним в тыл, дело дошло до того, что двое парней уже начали раздевать незнакомку, срывать с неё куртку и блузку под ней, в то время как двое других держали её за руки.

Девчонка молча сопротивлялась, сжав пунцовые губы, устав, наверно, умолять мерзавцев не трогать её, лишь по щекам текли слёзы, и эти слёзы вывернули душу Артёма наизнанку.

– Эй, мужики, – сказал он громко, не отвечая на бормотание Эдика («Не лезь, их четверо…»), – развлекаетесь?

Вся четвёрка разом прервала занятие, оглянулась.

Девушка, воспользовавшись этим, вырвалась из рук державших её представителей «золотой молодёжи», отскочила к стоящему слева электропоезду, но не убежала, торопливо натягивая курточку.

Молодые уроды переглянулись, на их губах заиграли нехорошие ухмылки.

– Теряй, держи эту дурочку, – пробубнил самый мощный из всей четвёрки, самый накачанный, – а то убежит.

Артём оценивающе глянул на него, опасаясь нарваться на профессионала, но увидел только играющего мышцами наглеца, привыкшего верховодить в подобных компаниях. Перед ним был истинно брутальный тип, или, как сказал бы полковник Симонов, доминантный самец, мозги у которого были повёрнуты в одну сторону – брать от жизни всё! И у всех!

Рыжеватый блондин, чем-то похожий на Эдика, только поплечистей, догнал девушку, попытался схватить её за руку.

– Не тронь, скотина! – тихо, с гневом, через рыдание бросила она, сопротивляясь.

– Отпусти, – угрюмо сказал Артём.

Вожак «волчьего молодняка» раздвинул губы в той же лягушачьей улыбке.

– А ты кто, защитник? Не коп, случайно?

– Не коп. Отпустите её!

– А если не отпустим?

Лицо Артёма застыло.

– Я вас тут всех положу, упыри сопливые!

– Ой, напугал, – насмешливо бросил брюнет справа, во всём белом; у него даже туфли были белые, несмотря на осеннюю слякоть.

– Велюр, разберись с засранцем, – лениво проговорил вожак.

К Артёму двинулся коренастый, приземистый, пузатый шатен с круглой физиономией. У него не было видно бровей, и от того лицо парня напоминало блин.

Драться не хотелось, но Артём не привык отступать и, чтобы не затягивать процесс, стремительно прыгнул к блиннолицему, не ожидавшему от него такой прыти. Никаких приёмов рукопашного боя пузан не знал. Пропустив два удара – в живот (показалось, что кулак вонзился в упругую спинку дивана) и в шею – блиннолицый с утробным кряхтеньем лёг на плиты холла.

Артём повернулся к рыжеватому блондину.

– Повторить? Отпусти её!

Парни переглянулись.

– Ну ты сам нарвался! – с угрозой сказал вожак. – Отметельте его, парни, чтоб на всю оставшуюся жизнь запомнил!

Он явно «играл взрослого», хотя ему от силы исполнилось лет двадцать, и, судя по повадкам, это был сынок какого-то большого чиновника или бизнесмена, который, наглядевшись на отца и его окружение, начал чувствовать себя «великим боссом».

Артём мог бы без особых усилий уложить и всю компанию, имея неплохой опыт десантника и рукопашника, но он избрал другой путь. Вскинул руку с «нарукавным бластером», направил зев плазменного излучателя в сторону эскалатора, сжал кулак.

«Бластер» метнул искрящуюся каплю огня, вонзившуюся в потолок над эскалатором и проделавшую в нём пятиметровую выбоину. С потолка на лестницы и пол посыпались куски бетона и штукатурки.

Бросившиеся было к Артёму молодые «волки» остановились, оторопело глядя то на оседавшее облако пыли, то на проём в потолке, то на стрелка.

– Вон отсюда! – тихо, но ледяным голосом, так, что у самого заныли зубы, процедил он. – Сожгу!

Парни оглянулись на вожака.

Артём направил «дуло бластера» на него.

– Считаю до трёх! Раз…