Возвращение Ктулху

— Дурит народ, пока хозяин не подошел. Зубы заговаривает? — предположил я, осматривая рифленый пол платформы, по краю которой шла глубокая пятисантиметровая щель, окаймленная толстой черной резиной. В центре платформы находился люк, а по дальним сторонам в пол из нержавейки были врезаны сияющие медные круги.

— Разойдитесь в разные стороны, подальше друг от друга, встаньте на медные круги, и я покажу, как эта установка работает, — предложил Леша, подходя к подобию лекционной кафедры, расположенной в нескольких шагах от подиума.

— Как-то я все это себе иначе представляла, — сказала Лика и, недовольно дернув плечом, отправилась на другой конец подиума.

— Ну вот, замечательно! Теперь смотрите, в чем тут фокус. — Леша коснулся невидимой нам приборной панели, находившейся, судя по всему, в крышке кафедры.

Послышалось мерное гудение, потом громкий шорох, и я с изумлением увидел, как вокруг нас из пола платформы вырастают стеклянные стены. То есть не из пола, конечно, а из той самой окруженной резиной щели.

Скрепленные по углам широкими металлическими полосами, выраставшие на глазах стеклянные стены эти живо напомнили мне гигантский аквариум. Но мы-то с Ликой совсем не были похожи на рыб.

— А вот и наш гальванотехник! — радостно провозгласил Леша, указывая на человека, появившегося из-за скрытой колоннадой двери.

«Черт возьми! Похоже, мы влипли в какую-то скверную историю! — подумал я, глядя на закутанную в черную мантию фигуру. — Уж не к сектантам ли каким нелегкая занесла?»

Высокий человек в черном балахоне воздел руки к потолку, я повернулся к Лике и замер с широко открытым ртом, так и не успев крикнуть ей, что надобно нам отсюда по-быстрому сваливать.

Я самым натуральным образом оцепенел, окаменел, превратился в статую! Лика выглядела не лучше. Полуобернувшись ко мне, она застыла в неудобной позе, живо напомнившей мне детскую игру, сопровождавшуюся считалкой:

Море волнуется раз,
Море волнуется два,
Море волнуется три,
Морская фигура на месте замри!

О море мне напомнило и громкое журчание. Черт возьми! Что эти ребята задумали? Зачем они пустили в наш аквариум воду?..

Но это была не вода. Из открывшегося в центре платформы люка толчками поступал желто-зеленый, резко пахнущий аммиаком раствор. В считаные мгновения он залил пол и стал подниматься все выше и выше.

Я попытался крикнуть, пошевелить пальцами, скосить глаза в сторону кафедры, Леши и человека в черном — не тут-то было! Я видел только застывшую в четырех метрах от меня Лику, слышал плеск воды и приходящий откуда-то извне, цепенящий душу звук: «Текели-ли, текели, текели-ли, текели, текели-ли…»

Потом на эти скребущие, царапающие, омерзительные звуки наложилось некое подобие человеческой речи:

— Йяа! Йяа! Хастур! Угф! Угф! Йяа Хастур кф'айяк'вулгтмм, вугтлаглн вулгтмм! Айи! Шуб-Ниггурат!.. — причитал и призывал резкий, пронзительный голос.

Фигура Лики начала расплываться перед моими глазами, я уже не видел ни стен гигантского аквариума, в который мы угодили, ни стремительно наполнявшего его раствора. Перед моим взором стали возникать странные, но вполне реалистичные картины: изумрудно-зеленая лагуна, из недвижных вод которой вставали руины мертвого города, возведенного из огромных базальтовых блоков… Поселок, состоящий из круглых каменных хижин с коническими крышами, прилепившийся к подножию покрытой снежным покровом скалы… Бескрайнее плоскогорье, над которым ураганной силы ветер нес тонны песка, сметая табуны лошадей и юрты кочевников… Я парил над нагромождениями торосов, летел над закованными во льды горами, несся над пустынями, где из желтого песка вздымались черные башни, похожие на пальцы обгоревшего исполина… Я бродил по серебристым мостам, соединявшим диковинные, похожие на мраморные кружева постройки, вознесшиеся над непроходимыми джунглями, презрев законы тяготения. Охваченный изумлением, зачарованный их красотой, я с трепетом разглядывал покрывавшие стены резные орнаменты и многофигурные барельефы, замысловатые капители колонн и стоящие на изящных, невесомых кронштейнах скульптуры, изображавшие крылатых людей и коней, грифонов и прочих сказочных существ… Я видел громадные города на дне океана, населенные ихтиандрами, сновавшими, словно стаи прекрасных разноцветных рыб, среди замшелых башен, многоярусных минаретов и граненых куполов…

— Саня! Саня, очнись! Саня, открой глаза!

От Ликиного вопля у меня заложило уши, и я, с трудом вынырнув из мира грез, разлепил не желавшие разлепляться веки. Преодолев сковавшее ее оцепенение, Лика рванулась ко мне, вспенивая вонючий желто-зеленый раствор, доходивший нам уже до груди.

В уши мне ударил гудящий, зудящий голос, выводившей на одной ноте:

— Лллллллл-нглуи, нннннн-лагл, фхтаги-нгах, айи Йог-Сотот! Йгнайиих! Й'бтик. Ииии-йя-йя-йя-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах!..

— Саня, смотри на меня! Саня, не спи!