Лянка оставил овец, окруживших белую «Волгу», сел в машину, и Горе медленно поехал, с трудом пробивая себе дорогу сквозь сбившееся стадо. Когда они выехали из окружения, Горе по привычке бросил взгляд в зеркальце и разразился смехом:
— Михаил Яковлевич, поглядите-ка, какая процессия сопровождает нас!..
Лянка глазам не поверил: все стадо во главе с бараном следовало за машиной, боясь отстать.
— Чудеса, да и только! — воскликнул Горе. — Мне еще не приходилось видеть машину в роли ишака.
— А барана в шляпе? — засмеялся Лянка.
И было над чем смеяться: его шляпа держалась на бараньем роге так крепко, что ветер не мог ее сорвать, а только раскачивал, отчего казалось, что баран раскланивается.
В таком виде и добрались они до фермы. Штефан Бодоликэ при виде такого шествия разинул рот от удивления и выпустил из рук двух ягнят, которых нес в затишье.
В тот же миг налетевший шквал ветра снова поднял в воздух часть крыши и сбросил ее позади здания. Штефан Бодоликэ начал ругаться, поминая всех пришедших на ум святых, а под конец обрушил свою ярость на Могу:
— Он бросил эту ферму на произвол судьбы! Пожалел денег, а этих бедных животных, которые дают такой доход, не пожалел!
— Сначала спасем ягнят, а затем будем искать виновных, — сказал Лянка. — И побыстрее!
— Куда их уносить? Не поместятся они в моей землянке!
Лянка вспомнил, что за холмом, в Одае, стоит полевой стан бригады Карастана. Недавно там закончили постройку большой мастерской, но еще не успели установить станки.
— Понесем ягнят к Карастану! — решил он.
— Как же мы перегоним по такому ветру, товарищ агроном?! — застонал Бодоликэ. — Ведь три километра пути, мы растеряем их по дороге.
— А мы повезем их на «Волге», — сказал Лянка. — Не смотри на меня так, лови ягнят и грузи в машину.
Когда и Лянка вышел, неся на руках двух белых ягнят, похожих на комочки снега, Горе крикнул Бодоликэ:
— Ты что, с ума сошел? Изгадите мне машину!
— Григоре! — прикрикнул на него Лянка. — И ягнята, и машина — колхозные!
Горе пришлось открыть дверцы и отойти в сторонку, чтобы не видеть, как ягнята вскакивают на сиденье, трутся мордочками об обшивку, разбрасывают горошины помета…
Лянка принес еще пару ягнят и сел в машину, держа их на коленях. Увидев это, Горе смял шапку на голове и заворчал:
— Остается только посадить этого барана в шляпе за баранку! — Многое повидал он в жизни, но возить ягнят на «Волге», да еще на такой «Волге», — эдаких чудес не бывало! «Если бы Мога был здесь сейчас на месте Лянки, неужели и он поступил бы так же? — спрашивал себя Горе. — Пожалуй, не исключено», — подумал он.
Бригада в Одае была в полном составе во главе с Карастаном. Трактористы укрылись в домике, кто спал, кто играл в домино, да с таким азартом, что трудно было понять, отчего дрожат стекла — от стука костяшек по столу или от порывов ветра.
Санди Карастан чистил охотничье ружье. Увидя Лянку на дороге, он прислонил ружье к стене и поднялся навстречу.
— Прошу, Михаил Яковлевич! Лучшего укрытия, чем наше, не найти.
— Верно! Здесь как в крепости, — улыбнулся Лянка и в нескольких словах объяснил положение на ферме.
— Ребята, подъем! — скомандовал Карастан. — Ну, живей, живей!..
Один из трактористов бросился открывать двери новой мастерской, и через несколько минут «гости», радостно блея, бегали по полу, разминая косточки.
В бригаде у Карастана не было ни одного грузовика, только машина техремонта и два прицепа. Лянка приказал отправить их на ферму. На один прицеп нагрузили доски, столбы — все, что могло подойти для ремонта фермы, на другом устроились трактористы.
После этого Лянка соединился по телефону с диспетчерской правления.
— Послушай, Софийка! Срочно нужен гараж. Сверхсрочно!
Трубку взял механик Штефанаке, и Лянка велел ему немедленно послать два-три грузовика на ферму Бодоликэ:
— Уложить в машины доски, столбы, опалубку, сколько влезет! Санди, ты останешься и будешь принимать овец, — обратился он к Карастану. — Я вернусь на ферму.
Буря немного утихла, зато снова повалил густой снег, и всю окрестность заволокло сизым туманом снегопада.
— Снова за ягнятами? — со вздохом спросил Горе. — Поглядите, во что они превратили машину!
— Все отмоется, Горе. Не убивайся. Когда-нибудь с удовольствием вспомнишь этот день… Ты сделал доброе дело.
Когда буря разыгралась во всей своей ярости, в кабинете Моги уже собрались приглашенные на встречу с Велей.
Расселись кто где. Мога занял стул у окна. Возле письменного стола расположился Веля. Назар — справа от кресла Моги, на своем всегдашнем месте. Чуть в сторонке — Стеля Кырнич, Нику Оня и Георге Журкэ, приехавший на собрание прямо с виноградников. Рядом с Могой — дед Ион Прикоп и Симион Лунгу.
Казалось, каждый занял заранее приготовленное для него место.