Возвращение к любви

— В Пояне уборка окончена, — сказал Мога, так что вам, Козьма Митрофанович, будет особое задание. На будущее потребуются высококачественные саженцы столовых сортов. В Стэнкуце я договорился с Лянкой о помощи; в их колхозе отлично поставлено производство посадочного материала. Поедете на несколько дней в Стэнкуцу, изучите их опыт.

Томша улыбнулся: «без постороннего опыта не может и дохнуть», — подумал он. Но прогулка в Стэнкуцу была как нельзя более кстати: это поможет преодолеть подавленность, от которой он не мог избавиться в последние дни.

— Хорошо, Максим Дмитриевич.

Но досказать Томша не успел, в кабинет внезапно ворвалась Наталица. Мога встретил ее с удивлением:

— Что случилось? Откуда ты примчалась? Садись, успокойся.

Наталица обеими руками уперлась в спинку стула, с шумом втянула в себя воздух.

— Максим Дмитриевич, простите! Не хотела вас тревожить, но иначе не получается. Товарищ Трестиоарэ просто над нами издевается… Заставляет работать на худших участках, не снабдил нас даже ножницами, вот уже неделю кормит одной капустной замой. Ребята возмущены; мы отказываемся выходить на работу!

— Где теперь группа? — Максим Мога встал из-за письменного стола и тяжелыми шагами приблизился к Наталице.

— Пока еще в Зоренах, но решили уехать. Ребята написали жалобу.

Максим Мога ничего более не спросил. Коротко приказал Ивэнушу:

— Андрей Андреевич, поедете со мной. И ты, Наталица! Козьма Митрофанович, остаетесь за меня на хозяйстве.

2

До Зорен доехали за двадцать минут. Мога велел шоферу гнать во весь дух, и Ионикэ просто врос в баранку — ему еще не доводилось мчаться со скоростью в сто километров в час. Дорогой Наталица успела рассказать, что студенты еще на заре пришли в дирекцию совхоза, чтобы дождаться Трестиоарэ и потребовать нормальных условий. Но тот набросился на них с руганью, обозвал лодырями и хулиганами, и тогда ребята отказались выпустить его из кабинета. И теперь держали заложником.

Увидев «Волгу», они дружно вышли ей навстречу.

Максим Мога поздоровался с ними и спросил, здесь ли еще директор совхоза.

— А вы кем будете? — спросили студенты.

— Я Максим Мога, генеральный директор объединения.

— О-о-о! — раздался дружный хор голосов. — Пожалуйте в помещение, уважаемый Трестиоарэ вас ждет.

— Пусть со мною пойдет ваш староста.

— Староста уехал в райком.

Мога промолчал и двинулся прямо к Трестиоарэ. В нем все кипело.

— Максим Дмитриевич! Вы успели вовремя! — просиял Трестиоарэ. — Эти разбойники совсем распоясались!

Мога опустил на стол тяжелый кулак.

— Это наши ребята, Аксентий Аксентьевич! Некоторым из них, возможно, придется руководить хозяйствами, коллективами людей. А как мы их воспитываем? Учим вести себя так, как сами ведем себя с ними? Вы заверили меня, что все будет в порядке. Так вот он, ваш порядок?!

— Все в норме, Максим Дмитриевич, — пытался успокоить его Трестиоарэ, — можете проверить. У них чрезмерные претензии. Им требуются палаты!

— Ну что ж! Пойдемте!

Мога вышел первым, сопровождаемый Трестиоарэ. Студенты гурьбой подались к ним.

— Мы все проверим, — сказал им Максим Мога. — Занимайтесь своим делом.

Перед этим ребята договорились никуда не уходить, пока не прибудет секретарь райкома партии. Но решительный тон Моги, уверенное выражение его лица заставили их повиноваться.

В отведенном студентам помещении беспорядка не было. Зато рядами лежавшие на полу матрацы были застелены старыми одеялами, в большинстве до того изодранными по краям, что, казалось, их рвали на куски собаки. Максим Мога начал сбрасывать в сторону покрывала и простыни, и из-под них показались сами матрацы — совершенно обветшалые, многие даже в дырах, из которых торчала почерневшая вата. У Максима почернело в глазах. В том же месте находилась и кухня. Пожилая повариха, орудуя большим ножом, шинковала капусту на обед. Мога приказал показать ему, какие еще продукты у нее имеются. Была картошка, морковь, свекла и пакеты с овсяной крупой. Да пожелтевшее от времени сало.

Мога и тут не проронил ни слова. Вышел на улицу. Все сели снова в машину и поехали к совхозному складу. Прибыв к месту, Мога первым вышел и большими шагами направился к двери. Взялся за ручку и рванул ее.

Дверь открылась, и Мога переступил порог.

Он охватил одним взглядом обширное помещение и, прежде чем увидеть новые матрацы и стопки простынь, заметил в глубине возле стены старый диван, который Трестиоарэ должен был давно оттуда удалить. На диване спала женщина, до самых плеч укрытая новым цветастым одеялом. Это была Анджелика. Женщина мгновенно проснулась и, увидев столько чужих людей, соскочила, не снимая одеяла, с дивана и в испуге забилась в угол. И тогда произошел взрыв. Вначале — в душе Моги, это стало видно по его побледневшему лицу. Затем его гнев вылился наружу.