Возвращение из Индии

И я вернулся к себе на квартиру, тайно надеясь, что две мои гостьи уже убрались. Если бы! Мне показалось, что они только-только протерли глаза и, накинув банные халаты поверх своих ночных рубашек, они попросили меня указать им кратчайший путь к пляжу, пригласив составить им компанию. Я уже было отказался, но внезапно сказал себе самому: «В чем дело, Бенци? А почему бы и нет? Может быть это именно то, что и требуется — с головой уйти в глубину моря? Может быть так избавлюсь я от тоски, что все это время так угнетала мое сердце?» И я начал искать свои плавки, которые не надевал уже много лет и которые, судя по изумленным взглядам британских девиц, вышли из моды давным-давно. Мне было странно самому, взглянув со стороны, увидеть себя спускающегося запруженными тель-авивскими улицами в середине рабочего дня в шортах, летней рубашке, словно я был еще тинэйджером, в компании этих двух странноватых девиц, которые, кроме всего прочего, оказались кузинами, любящими путешествовать по миру вдвоем.

— А в Индии вы когда-нибудь были? — поинтересовался я.

Нет, в Индии они еще не были. Я тут же стал уговаривать их сделать это. Да, где бы они ни были, они слышали, как это необычно и прекрасно. (Слышали они, скорее всего, нечто подобное от Микаэлы). Как бы то ни было, они готовы были, при случае, составить нам компанию и взять на себя заботы о нашей маленькой Шиви.

И тут мы вошли в море. Оно было тихим, ласковым и совершенно спокойным, словно не знало, что такое волны. На мгновение запах, исходивший от него, напомнил мне запах околоплодных вод в лондонской квартире, но это не остановило меня, и я кинулся в зеленоватую гладь, сопровождаемый одной из длинноногих англичанок в фейерверке брызг. И мне сразу полегчало, снимая с души груз, висевший на мне со времени операции Лазара. После того как мы накупались и обсохли, я пригласил девушек полакомиться воздушной кукурузой, продававшейся на пляже в лавочке.

Но кого мы обнаружили у кромки моря? Да Амнона, перебрасывавшегося мячиком с неким, интеллигентного вида, юношей.

— Ну, теперь мне понятно, почему твоя диссертация не идет, — не удержался я — и тут же пожалел об этом, потому что Амнон вдруг густо покраснел. Но, похоже, он на меня не рассердился, поскольку тут же проявил неподдельный интерес к обеим атлетически сложенным девушкам.

— Ах, — ответил он не без язвительности, — теперь мне ясно, почему ты так спешил выставить меня из квартиры. — И наклонившись к моему уху, спросил: — Спишь с обеими?

У меня не было ни времени, ни желания вносить ясность в этот вопрос и объяснять ему, что они в буквальном смысле свалились на меня с неба. Но я чувствовал, что Амнон в глубине души еще обижен на меня, и в виде жеста доброй воли предложил вернуться к нам домой вместе. Было четыре часа дня, и Амнон вместе с девушками, не снявшими даже мокрые купальники, принялись готовить еду.

— Мне очень неудобно, но не позднее завтрашнего дня вам придется уехать, — снова предупредил я девушек, на этот раз не сказав ни слова о пустыне. — Потому что мне надо быть в Иерусалиме и забрать ребенка, а ему нужны тишина и покой. — Последнюю фразу я добавил, чтобы логически обосновать мое требование о депортации.

Амнон был на высоте и в ту же минуту пригласил англичанок перебраться к нему, каковое предложение кузины приняли с энтузиазмом, почему-то задевшим меня. Они были не похожи на двух шлюшек, но не исключено, что благодаря своему кровному родству, считали для себя приемлемым пускаться вот в такие сомнительные авантюры, на которые обыкновенные подружки вряд ли согласились бы. Они не были хорошенькими, несмотря на свое атлетическое телосложение и пристойный внешний вид. Каждая сама по себе не отличалась привлекательностью даже для человека вроде меня, такого, который вот уже две недели не спал со своей женой, тем не менее мысль, возникшая неожиданно и заключавшаяся в том, что, быть может, через час или два Амнон окажется с обеими девицами в постели, настолько воспламенила меня (хотя подобные перспективы не прельщали меня никогда), что я готов был оставить этих мускулистых кузин у себя. Но достались они Амнону.