Возвращение из Индии

Но даже предположив, что он на самом деле влюбился, что он мог с этим поделать? — так говорил он сам себе с горькой усмешкой, лаская взглядом гибкую спину маленькой девочки, склонившейся над атласом и не выпускавшей изо рта изжеванный карандаш. Она должна быть чьей-то, убеждал он себя, чьей-то, кто придет и уведет ее. Но мысль, что маленькая девочка была просто оставлена в его кухне, уже овладела его существом, и с новым, и таким волнующим, желанием, которое, верил он, вполне поддается контролю, он положил свою руку легонько на ее тонкое плечо, чтобы немного приободрить ее. Наклонившись над скатертью, раскинувшейся перед ним своим синими, зелеными и желтыми пространствами, вслушиваясь в сладостный голос, без запинки произносящий названия городов и континентов, он сказал ей с мягкой укоризной: «Ну, чего же ты ищешь еще, если все уже нашла?» И с этими словами он опустил свой палец на зеленеющее пятно, все в синих прожилках рек, и закончил назидательно и твердо: «Вот, вот здесь находится правильный ответ. А теперь хватит сидеть над уроками. Уже поздно». И в то время, когда маленький острый нож еще раз повернулся у него в сердце, он закрыл атлас и захлопнул учебник, отстегнул булавку и снял школьный значок с кармана ее блузки, кончиками пальцев ощущая очертания ее детской груди; и здесь он опять спросил себя, что она при этом чувствует, и что она в состоянии понять, и может ли он поцеловать ее без риска для себя.

Ему хватило смелости лишь коснуться губами ее лба, слыша одинокий в ночи стон холодильника, а затем он продолжил, целуя ее глаза и облизывая мочки ушей, говоря, заклиная себя: здесь последняя черта, граница, дальше ни шагу, иначе ты погиб. Но маленькая девочка не догадывалась и не чувствовала его отчаяния; она закрыла глаза и от усталости широко раскрыв рот, зевнула, и тогда он, не владея собой, втиснул свой пылающий язык в ее розовый рот, ощущая сладость леденцов, которые она сосала в течение дня. Но это не могло быть любовью, убеждал он себя, лишь мимолетная, проходящая увлеченность, мгновенная страсть. Понимает ли это она? Его рука заскользила у нее между ног, а затем, внезапно, он подбросил ее к потолку, ощущая невесомость ее тела, в то время как она, отдаваясь радости полета, отдыхала после долгого дня, отданного занятиям. А он верил, что эта попытка подобным образом развеселить ее лишний раз свидетельствует о чистоте его намерений.