Возвращение домой

— Как тебе эта игрушка? Здорово придумали, правда? — Янис с невольным уважением прищёлкнул языком, покачал головой с задумчивым видом. Был он сейчас без кепки, поэтому свободно копался пятернёй правой руки в отросших волосах, нервно, да ещё и с болью, и смотрел в землю с глубокомысленным видом, словно и не здесь был сейчас, а в другом месте.

— Не знаешь, как остальные? Видел кого-нибудь? — спросил, наконец, первым Джейк. Алмаар перевёл на него глаза, хотел сказать что-то резкое, но передумал и ответил с усмешкой, со своей вечной презрительной ухмылочкой. — Ну и вид у тебя!

— Сам-то лучше? — обиделся немного Джейк, осторожно подушечками пальцев коснулся щеки; кожа горела, стала неровной от ожогов, даже это легкое прикосновение вызывало нестерпимую боль. Вздохнул и сказал устало. — Аптечку нужно…

— Вот, хорошая вещь, помогает сразу! — Алмаар покопался в своём рюкзаке, бросил что-то. Джейк поймал ампулу на лету, на ней не было надписи, но это оказался «Антирад». И вправду хорошая вещь. Небольшая ампула из высокопрочного пластика, в ней как раз на одну дозу. Ампула, совмещающая в себе и шприц. Под отвинчивающимся колпачком находился тонкий, как игла шприца, заострённый кончик. Попадая в тело, он растворялся под действием тепла, и лекарство под давлением впрыскивалось внутрь. Такой укол можно было поставить и в антисанитарных условиях, не имея никаких навыков в медицине, хотя в армии их всех кое-чему научили.

Джейк зажал ампулу в кулаке правой руки, левой медленно открутил колпачок и одним ударом — коротким, прямо через ткань, — ввёл «Антирад» в плечо левой руки. Через несколько минут после инъекции должна навалиться общая слабость, об этом Джейк знал из личного опыта, а сейчас пока было хорошо, даже боль сразу прошла. Да оно и понятно, ведь «Антирад» ещё и обезболивающее содержит…

— Спасибо… — чуть слышно одними губами поблагодарил Джейк. Алмаар только плечами в ответ пожал. Он и сам не понял, даже не ожидал от себя самого такого, но отдал Тайлеру последнюю, вторую ампулу «Антирада». Почему? Чем руководствовался? А чёрт его знает? Он с детства не привык отчитываться перед собой самим за свои действия. Отдал последнее — и подумаешь! О собственных ошибках и просчётах Янис вспоминал обычно только тогда, когда бывало уже слишком поздно, но и тогда он винил лишь себя одного. Он не был жадиной или эгоистом, но сейчас он спасся, и остальное его интересовало мало, да и кто его знает, что завтра будет, зачем тогда об этом думать? Всю свою жизнь он жил одним днём, прожил — и ладно, прожил сегодня, даст Бог, проживёт и завтра. Будущее его интересовало мало, и он всегда старался, все усилия свои прикладывал для разрешения проблем дня сегодняшнего. А их он привык решать только по мере появления. Это правило выработалось у него с годами, прожитыми на улице, в неблагополучной среде, где Янис действительно радовался каждому прожитому дню.

Джейк сидел, привалившись спиной к стволу дерева, и незаметно наблюдал за Алмааром. Его поведение и этот поступок, были несвойственны натуре Алмаара, были почти товарищескими. Это удивляло. Джейк словно увидел Яниса с другой стороны, таким, каким он, наверное, может быть со своими хорошими знакомыми или даже друзьями. Хотя были ли они у него, эти друзья? Он, верно, и сам бы на этот вопрос толком не ответил…

Но при всём при этом это всё тот же тип! Не изменил своей привычке даже в этом случае. Когда они все рванули на сигнал капитана, Алмаар подзадержался, зато рюкзак свой захватил… Всё своё ношу с собой! Только себе одному и доверяет, хотя…

Джейк поморщился, вспомнив про ампулу, ведь пришлась она очень кстати. Слабость навалилась незаметно, мягкой, очень приятной волной, почти убаюкивающей, пальцем пошевелить лень. Джейк сидел, низко опустив голову и закрыв глаза. В сон клонило — страшно! Но главное — пережить несколько первых минут, пока «Анти-рад» растворяется в крови. Такое всегда происходит, это обычно… До слуха, как сквозь толщу воды, доносились слова Алмаара:

— Серьёзно они за нас взялись… с такими-то ловушками… — помолчал немного, раздумывая, и добавил. — Ведь расшвыряли их, поди, сволочи, по всему лесу! Не пройдёшь теперь… Выбираться нужно из всей этой заварухи… Прорываться и уходить подальше! — Янис взмахнул рукой с раздражением, с досадой; уловив это резкое движение, Джейк вскинул голову, глянул на Алмаара затуманенными глазами. Лицо Яниса приобрело знакомую чёткость: возвращалась чувствительность. — Понимаешь, гвардеец, рвать нужно когти?! — громко сказал Янис, не отводя взгляда от лица Джейка, так хотел достучаться до него, хотел быть услышанным. Но взгляд его был все тем же рассеянным, и Алмаар вдруг крикнул. — Я уже руки сионийцев у себя на горле чую! — Он схватил себя за горло обеими руками, будто показывал в действии свои слова, яростно сверкнул в полумраке глазами, — Дышать не могу нормально… — добавил уже негромко, вздохнул тяжело, поводя плечами, посмотрел на Джейка исподлобья. — Куда ни ткнись — везде их форма… Аж в глазах уже рябит… Ненавижу!..