Возвращение домой

— Их тоже делят по специальностям, также после второго курса… Каждого по результатам экзаменов и тестов… Склонность к технике — в группу механиков, к ремонтникам… Они строго следят за всем транспортом, каким пользуется Император, от «легковушки» до космического корабля… Есть компьютерщики, пилоты, программисты, аналитики… Вообще-то, это довольно сложно, так сразу и не расскажешь…

— И сколько курсов вы учитесь? — вот ведь дотошный парень! — Семь лет же, да? А с какого возраста вас набирают? Моретти говорил, что с пятнадцати лет. А ты сам на каком курсе?

— Курсант третьего курса первого года обучения! — Джейк вздёрнул подбородок, сделал серьёзное лицо, выпрямился и расправил плечи, словно рапорт сдавал, а потом рассмеялся с горечью, добавил: — Четыре курса мы учимся! Первых три курса — по два года!.. А набирают нас с пятнадцати лет…

Кордуэлл, глядя на него, подумал с искренним сочувствием: «Жалеет о прошлом, наверное… Да, ему есть, что вспомнить, не то, что мне…»

— А вот на четвёртом курсе только год… — добавил Джейк и подумал с тоской: «А мне на четвёртом курсе и быть не суждено». — Но эти парни — уже элита! Вид, выправка, форма по индивидуальному заказу… Их на все парады выставляют… Пример для младших курсов…

Кордуэлл задумался, и Джейк тоже молчал. Вспоминал своё посвящение в гвардейцы. Первый день в стенах Академии, первую ночь в казарме — всё впервые в жизни… Перед этим, в течение всего дня ни один старшекурсник — хоть бы слово, хоть бы взгляд. Все упорно не замечали новичков! И никакой попытки унизить, указать соответствующее место… А потом, когда «молодежь» только-только успокоится, расслабится, — по первому сигналу отбоя в их казарме собирались все курсы. Все до последнего человека! И тогда начиналось то, чего все ждали целый день… Легко представить, что переживали пятнадцатилетние дети, всего день назад покинувшие семью, в такой неимоверной давке, среди такого количества незнакомых лиц, явно враждебных… Тех, кто не выдерживал этого психологического воздействия, пытался переждать всё где-нибудь в стороне, ловили, возвращали в казарму силой, усаживали на кровати; кровать была единственным местом, где новобранца не трогал никто, своеобразный островок безопасности. Но что творилось вокруг! Усаживали и держали! Под громкие крики, насмешки, улюлюканье, смех… Так проверялась их выдержка, их терпение. А ответная реакция веселила всех! Даже ставки делали на то, кто не выдержит первым, сорвётся в драку или в бега… И это продолжалось до появления четверокурсников… Они приходили позже всех, через специально установленное время… И при их появлении замолкали все! Потому, что с этого момента, с этой минуты начинался самый главный этап всего этого мистерического действа, именуемого посвящением!..

Заранее каждый четверокурсник выбирал себе одного новобранца из пополнения, руководствуясь какими-то своими критериями. Именно с ним, он, четверокурсник, при всеобщем внимании и знакомился, обмениваясь рукопожатием… Таким образом фамилию новичка узнавали все, все будто и сами знакомились с каждым новым гвардейцем, а тот приобретал в стенах Академии покровителя. К нему в любом случае, в любой момент можно было обратиться за помощью, советом, защитой… И это правило действовало весь первый год, до ухода четвёртого курса в отставку…

А после «знакомства» устраивалась шумная вечеринка и каждый четверокурсник, бывший при полном параде, на весь вечер одаривал своего подопечного чёрным бархатным мундиром. Наброшенный на плечи каждого мальчишки-первогодника, он символизировал передачу традиций всей Гвардии от старшего поколения к младшему. А также пожелание дорасти до своего, такого же мундира. А пока же только ощутить на плечах непривычный, но приятный вес серебряных погон, серебряных с тиснёным гербом пуговиц, тяжёлой нити аксельбанта… Приятное и трепетное чувство! Ради такого и вытерпеть можно все те смешки и крики… Жаль только, что Джейку быть на четвёртом курсе не дано, и не дано накинуть свой мундир на плечи испуганного подростка…

— А почему именно такие? — первым нарушил молчание Дик, перебив мысли Джейка. — Почему такие? Светловолосые? Синеглазые? Одного роста? Славянского типа! Зачем так строго с отбором? И кто устанавливал эти мерки?

— Да это давно уже! Больше ста лет… — ответил Джейк, обдумывая всю эту гору вопросов. Ответы на них он знал: в Гвардии они знакомились с историей её основания, к тому же он и сам много читал про это в библиотеке исторических и архивных записей. Он мог бы говорить о Гвардии часами, но уместен ли сейчас этот разговор?

— Ты историю хорошо помнишь? — спросил сам в ответ, стараясь для начала ненавязчиво проверить уровень знаний своего собеседника. Стоит ли пускаться в долгие объяснения или будет достаточно короткого ответа? — Это всё оттуда, ещё со времени заселения… — начал осторожно, неторопясь.