Возвращение домой

Вызванные по рации две вертушки разметали отряд боевиков в мгновение ока. Затем опустились рядом с дорогой, чтобы забрать на борт убитых, раненых и выживших. Полковника и сержанта нашли возле опрокинутой брони. Чтобы найти места ранений пришлось снять с них верхнюю, облепленную грязью, одежду. У Баженова была только касательная рана на виске и он даже пришел в себя на короткое время. Кузнецову повезло меньше: один из осколков застрял в затылке, было пробито правое легкое. Мелкими осколками изранены спина и ноги.

Он пролежал в Грозненском госпитале полтора месяца. К другим офицерам и даже солдатам приезжали жены, матери и невесты. Правдами и неправдами добирались к своим любимым. Кузнецов с тщательно скрываемой завистью смотрел на радостные лица товарищей по несчастью. Жена прислала за это время ему два письма, но так и не приехала. А он так ждал. Письма были спокойны и коротки: "новостей нет, все по-прежнему". О ранении спрашивала вскользь, словно боясь узнать правду. В этих строках не было особого тепла и беспокойства. Так могут писать люди, давно живущие друг с другом по инерции. Владимир мысленно оправдывал Ольгу: "Работает. Времени нет". И сам понимал, как слабо это утешение действует на него - другие женщины ведь тоже работали, однако нашли время и деньги для поездки. Радовало только одно - после госпиталя он поедет домой в отпуск.

Пару раз к нему приезжали друзья из батальона. Рассказывали новости, вместе выходили курить на крылечко, подолгу молчали - что говорить, если и так ясно, на Кавказе застряли надолго и войне конца-края нет. Полковник, после этих посещений, скрипел зубами по ночам и никак не мог примирить душу с потерями. Думы о жене отошли на задний план.

Раны зажили. На пару дней Владимир все же вырвался в батальон. Вечером хорошо выпили с мужиками "за жизнь", а наутро он улетел вертолетом в Моздок. Проторчав полсуток в местном аэропорту и разругавшись со всеми авиаторами в пух и прах, лишь к вечеру Кузнецов улетел попутным транспортником на Москву.

Народу летело много. Мест не хватило. Люди сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу. Среди людей в камуфляже выделялись командировочные. Они единственные изо всех, сразу после взлета, весело принялись праздновать свое возвращение. Несколько дней, проведенных в Грозном под охраной, казались им подвигом. Те же, кто был в Чечне долго, летели молча. Они возвращались с войны домой лишь на время и вскоре должны были вернуться назад. Большинство летело в отпуск после ранений. Бездарно тратить время полета на выпивку не хотелось. Ведь там, в мирной России, их ждали матери, жены, дети. Никто из "стариков" не мог позволить себе явиться к ним пьяным.

В восемь вечера самолет приземлился на Чкаловском аэродроме. Подхватив сумку с пола, полковник спустился по трапу на землю и огляделся. В Москве стояло "бабье лето". Вокруг застыли полуголые березы с остатками желтой листвы и было тепло. Легкий ветерок осторожно коснулся седых висков полковника и сразу же отпрянул в сторону, словно испугавшись этой седины.

Кузнецов снял фуражку и ладонью пригладил коротенькие волосы. Пальцами почувствовал рубец шрама на затылке. Натянул головной убор и решительно направился к зданию КПП.

Знакомый двор ничуть не изменился. Все так же сидела на детской площадке группа пацанов и девчонок. Кто-то что-то рассказывал и этот рассказ перемежался взрывами хохота и громогласным матом. Полковник поморщился: "К чему идем? Даже в бригаде редко так ругаются, как эти дети".

Появление человека в военной форме на мгновение заставило молодежь замолчать. Один из мальчишек, когда он поравнялся, неожиданно поздоровался:

- Здравствуйте, дядя Володя! Вернулись?

Кузнецов обернулся, не понимая, кто же его окликнул, но все же ответил:

- Здравствуйте, ребята! Все материтесь? Пора бы повзрослеть!

Вихрастый белобрысый парень весело ответил:

- Да это мы так, для связки слов в предложении!

Полковник с удивлением узнал сына соседки:

- Сережа? Не узнал бы, если бы не окликнул. Ты вырос.

Парнишка подошел к нему, остальные лишь повернули головы. Полковник поставил сумку на землю. Сережа с любопытством смотрел в его загорелое до черноты лицо. Тихо сказал:

- Дядя Володя, а вы постарели...

Кузнецов чуть улыбнулся и попытался обратить его слова в шутку:

- Притаптываюсь! Годы идут. Ты взрослеешь, я старею. Все путём!

Мальчишка шутки не принял. Серьезно глядя в глаза, спросил:

- Там страшно?

Мужчина понял, что шутить не стоит. Покачал головой и вздохнул:

- По-разному бывает...

Подросток кивнул и оглянувшись на друзей, сказал:

- Давайте я вас в подъезд пропущу? Для тети Оли сюрприз будет.

Владимир кивнул. Подхватил сумку и направился за соседом. Сережа открыл ключом кодовую дверь в подъезд и взглянул в лицо мужчины еще раз:

- Я пойду?

- Иди.

Офицер, придержав дверь, посмотрел в спину парнишки. Подумал, что за полгода тот сильно вырос и вошел в подъезд.