Возвращение домой

Рука, лежащая поверх одеяла, вздрогнула от неодолимого желания прикоснуться к Саре, но, стиснув зубы, Эвелин удержалась и сжала кулак. Нет. Она не может.

— Что случилось? — Рурк подошел к кровати, взял Эвелин за руку и разжал пальцы. — Клянусь, стоит тебя на минуту оставить одну, и вот пожалуйста. Зачем ты сюда вернулась? Я думал, с этим местом ты уже рассталась.

— Я тоже так думала, но оказалось, что ошиблась.

Сара подошла к кровати.

— Как вы себя чувствуете?

— Ну, уже лучше.

Эвелин была очень недовольна своим холодным тоном. Еще неприятнее ей стало, когда она заметила боль и обиду, мелькнувшие в глазах Сары. Эвелин быстро надела на лицо маску безразличия.

Рурк обнял Сару за плечи и прижал к себе уже с легкой фамильярностью, чего Эвелин не могла не заметить. Равно как и того, что, прикоснувшись к нему, Сара расслабилась.

Эвелин сдержала улыбку. Итак… Брак по расчету не пережил даже медового месяца. Она знала, что несколько дней наедине в волшебном мире Рио сделают свое дело, и оказалась права.

— Так что случилось? — строго спросил Рурк. — У тебя ведь была ремиссия. Перед нашим отъездом все шло прекрасно.

— Болезнь снова обострилась, — пожала плечами Эвелин. — Кто знает — почему. Это непредсказуемо. Мы надеялись на более длительный период ремиссии. А если этого не произошло, значит, ситуация слишком плоха.

— А что предпринимает доктор Андервуд?

— Рассчитывает на мощный удар химиотерапии и все же надеется найти донора.

— Что мы можем сделать для вас? — спросила Сара.

— Выписать меня отсюда. Уж если предстоит умереть, я хочу, чтобы это произошло дома.

Они заспорили с ней, доктор Андервуд тоже, но Эвелин была непреклонна. Доктор Андервуд, ее давний врач, ставший за многие годы другом, слишком хорошо знал свою пациентку и понял, что потерпел поражение. Заставив дать некоторые обещания, приставив к ней медсестру, он подписал бумаги и отпустил Эвелин.

Рурк и Сара посадили Эвелин с медсестрой в вертолет и все вместе отправились на ранчо. Пока они устроили обеих женщин, закончили дела и остались вдвоем в своей комнате, была почти полночь. Сара безумно устала, но переполнявшие ее чувства не давали уснуть. Даже горячий душ не снял напряжения.

Стоя у окна, она смотрела на пастбища, залитые лунным светом. Сара была довольна, что окна комнаты выходят не на задний двор и она не видит обуглившихся останков дома для гостей. Этого зрелища ей пока не вынести.

При воспоминании о той ужасной ночи по спине пробежали мурашки. Как близко к смерти была она вместе с Джен и Синди. Сара скрестила руки на груди и рассеянно потерла локти через атлас халата. Потом услышала, как из ванной вышел Рурк, но не пошевелилась.

— В чем дело, милая? — Он подошел сзади, обнял и уперся подбородком в ее затылок.

Сара со вздохом откинулась ему на грудь, ощущая знакомое тепло, силу, свежий запах мыла. Как приятно, что на кого-то можно опереться хотя бы раз в жизни.

Сара молчала несколько секунд, глядя на небо, на котором отыскала Малую Медведицу. В горле образовался комок.

— Она умрет, да?

Сара почувствовала глубокий вздох Рурка.

— Похоже на то.

Сара попыталась проглотить комок и уставилась на звезды. Трудно объяснить почему, но подбородок ее задрожал.

— И это тебя трогает, да? Что бы ты ни говорила, ты беспокоишься о ней.

— О Рурк, я не знаю, — дрожащим шепотом ответила Сара. — Все мои чувства смешались, я уже ничего не понимаю.

Опершись о него, она рассеянно гладила его руки, прикасаясь к костяшкам пальцев, поигрывая новым золотым обручальным кольцом на руке Рурка. Она ощущала жестковатые волосы на руках мужа, через атласный халат и ночную рубашку в нее проникал жар его тела.

— Да, я все еще сердита на нее и вряд ли когда-нибудь сумею понять или простить Эвелин. Совершенно ясно — никаких чувств ко мне она не испытывает и не хочет, чтобы эти чувства возникли. Эвелин отдала меня — и все. Единственная причина, почему я оказалась здесь, — спасение компании. Так почему я должна переживать за нее?

— Но ты переживаешь.

Сара покрутила головой, потершись о его плечо.

— Не знаю. Я не хочу переживать. Но… я и не хочу, чтобы она умирала. Эвелин дала мне жизнь, и я только начинаю узнавать эту удивительную женщину. Я даже думаю, если бы у нас было больше времени… Кто знает… — Сара крепко сжала губы и постаралась загнать обратно нестерпимую боль, но не смогла. — О Рурк. — Она резко повернулась, обняла его за талию и уткнулась лицом ему в грудь.

На Рурке было лишь полотенце, завязанное на талии. И все. Кожа теплая и немного влажная после душа. От него пахло мылом и ментоловой зубной пастой. И мужчиной. Сара жадно вдыхала эту изумительную смесь.

Он обнял ее, крепко прижал.

— Все в порядке, дорогая. Я знаю, это трудно. Черт, какой клубок!

— Иногда я ненавижу ее, — бормотала она, уткнувшись в грудь Рурка, — и мне хочется накинуться на нее с кулаками. Бросить самые жестокие слова, пусть бы ей стало больно. А это на меня совершенно не похоже. Но я и не хочу, чтобы подобное случилось. Так есть ли во всем этом какой-то смысл?

— Да, есть, и прекрасный смысл, — пробормотал Рурк, гладя ее спину и плечи.