Возвращение Дауда

Он закричал от ярости, его голос отражался от стен сужающейся коробки. Он свернулся калачиком, а стены давили и давили.

Он был в ловушке.

31

РЕЗИДЕНЦИЯ (БЫВШАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ) КИРИНА ДЖИНДОША,

ВЕРХНИЙ КВАРТАЛ АВЕНТА, КАРНАКА

24-й день месяца Урожая, 1852 год

«Самый элегантный подход к искусству сражения – вообще не сражаться. Если вы можете обезвредить врага без единого удара, то вы познаете чистую победу».

– «ЛУЧШИЙ СПОСОБ УМЕРЕТЬ»

Уцелевший фрагмент из трактата убийц,

автор неизвестен

Дауд стоял на вершине высокого пролета пологой лестницы, что вела к грандиозному входу в особняк Кирина Джиндоша на холме. Дверь за спиной была открыта.

Он вытянулся в струнку с опущенными по бокам руками и задергался, словно коснулся активного края электрической батареи. Подбородок Дауда был задран, глаза открыты и таращились в молочно-синюю дымку, соединявшую его с мертвецом, стоявшим напротив.

Тело Чаллиса будто отражало Дауда – его спина распрямилась, как не распрямлялась никогда в жизни, костлявые окоченевшие руки торчали из-под драного плаща. Его тело, как и тело Дауда, тряслось, дрожало от таинственной энергии, перетекавшей между ними. Его лицо отсутствовало от подбородка до лба – на его месте был овал синеватого стекла, линза Оракула, вмятая в череп: низ ее лежал на сломанной челюсти слуги ведьмы, а верх скрывался под лоскутом скальпа на голове мертвеца.

От линзы Оракула тянулись дымные щупальца энергии, изливаясь в незакрывающиеся глаза Дауда.

Кэйтлин подошла к убийце так близко, как только осмеливалась. Ей почти хотелось протянуть руку и ткнуть его пальцем – просто чтобы посмотреть, упадет ли он. Наверняка упадет – но ей не хотелось прерывать заклинание. Суметь так заворожить жертву, держать, словно в сжатом кулаке… это редкое заклинание для ведьмы.

Люсинда вышла из-за Чаллиса, присоединяясь к сестре.

– Сработало! – воскликнула Кэйтлин. – Ловушка сработала! – она помолчала, игриво постукивая пальцем по нижней губе. – Интересно, что он сейчас представляет?

Люсинда вгляделась в лицо Дауда, ее и без того белая кожа стала почти прозрачной в синем свечении силы. Утренний воздух согревал, но она промокла насквозь от пота, сбегавшего с ее волос, текшего по лицу, капавшего с пальцев.

– Дом, – сказала Люсинда. – Из которого он вечно бежит, пытается освободиться, пока вокруг сдвигаются стены. Бесконечный кошмар.

Кэйтлин захлопала и затанцевала.

– Сработало! Он попался! Попался!

Люсинда кивнула, улыбка расплылась на ее усталом лице… Усталость вызывали усилия по поддержанию необычного волшебства – смеси истинной магии и натурфилософии, последних остатков силы, унаследованной от ее госпожи, Брианны Эшворт, и направленной через линзу Оракула и мертвый разум слуги Чаллиса.

– Он попался, – сказала Люсинда. – Дауд наконец-то наш.

Эпилог

Мир вращается, а Чужой наблюдает и ждет.

Чужой терпелив.

Но грядут перемены. Чужой это знает – он их видел. И он готов к ним.

И мир вращается, а Чужой ждет и наблюдает.

Он видит:

В Карнаке падет герцог, а его место займет человек из народа. Паоло пришел в этот мир ни с чем и познал жизнь самых обделенных.

Иногда власть кричит, а иногда нашептывает.

Он видит:

Далила, сама того не подозревая, оказалась в воображаемом мире, где ее отец выполнил все свои обещания, а ее подданные безгранично любили ее.

Она пересекла Океан во главе великого флота и прошла пустоши Пандуссии вдоль и поперек.

А в настоящей столице Эмили Справедливая – Эмили Мудрая – много лет правила исцеленной, процветающей империей, и рядом с ней был Корво Аттано.

Он видит:

Когда-то Соколов устроил переворот в промышленности, положив начало более просвещенной эпохе. Он общался со знатью, художниками, изобретателями, он брал от жизни все, что мог. В последний раз взглянув на Дануолл, он отправился на холодный север, домой.

Он видит:

Ее.

Кое-что никогда не меняется, как ни старайся, кое-какие вопросы требуют ответов. Когда из мира исчезла Меган Фостер, из ее тени вышла Билли Лерк, отправившись на поиски своего истинного «я» и того, что заменяло ей семью.

Мир обращается, а Чужой наблюдает.

И ждет.

И он готов к тому, что грядет.

БАНИ «АЛЬБАРКА»,

КАРНАКА

18-й день месяца Сетей, 1852 год

«Дамы и лорды, господа и негодяи!»

Зал большой и прямоугольный, с высоким потолком; его стены когда-то были покрыты рядами изразцов, теперь заляпанных и потрескавшихся – там, где они вообще остались. Пол тоже облицован плиткой – никакая жидкость здесь ничего не испортит. Твердые поверхности звучно отражают голос распорядителя боев, когда тот ходит по боксерскому рингу, вскинув руки и обращаясь к собравшимся. Толпа не слишком густая, но все пришли ради единственной цели.

Все пришли на бой.