Возвращение Дауда

Затем он обернулся и снова взглянул в зеркало – но не увидел себя. Он увидел человека, которого давно считал мертвым. Человека, изгнанного из Дануолла пятнадцать лет назад, чтобы не возвращаться к жизни сплошь из насилия и тьмы, оставленной позади.

Когда «Медведь Тамарака» пристал в Карнаке, Дауд, бывший предводитель «Китобоев», мастер-убийца, Кинжал Дануолла – марионетка Чужого – бесшумно соскользнул с корабля и растворился в городе.

23

ДОКИ КАМПО СЕТА,

КАРНАКА

22-й день месяца Урожая, 1852 год

Спи-усни, не бойся ночью,
Мать колыбельную тихо бормочет,
И не надо в предутреннем мраке
Думать тебе о будущем страхе.

– «ТРАДИЦИОННЫЕ ПЕСНИ СЕРКОНОСА»

Отрывок из популярной песни

Две ведьмы наблюдали за «Медведем Тамарака», что стоял в порту, затмевая небо, – выше большинства зданий, сгрудившихся в этой части побережья Карнаки. Парочка сидела на вершине рекламного щита, болтая ногами, а объявление под ними давно превратилось в темный палимпсест неразборчивых образов.

Люсинда склонила голову, глядя на горизонт.

– Он вернулся. Как и предвидела наша госпожа.

Ее спутница, Кэйтлин, нахмурилась. Ее стриженые черные волосы взъерошил теплый вечерний ветерок, и она провела рукой по затылку.

– Мы же не можем надеяться, что все пойдет по плану, да?

Люсинда улыбнулась.

– Почему же нет, сестрица моя? – она пожала плечами. – Все готово. Остались только последние предметы из Королевской кунсткамеры, и капкан будет установлен. Остается только дождаться, когда наш враг в него войдет.

– Но Брианна бессильна, она…

Люсинда толкнула Кэйтлин в плечо, вынудив ведьму схватиться за вершину щита, чтобы не потерять равновесия.

– У Брианны нет магии, но она далеко не бессильна.

– Я не понимаю, – покачала головой Кэйтлин.

Люсинда наклонилась к спутнице, и ее глаза подернулись черным, превратились в два темных озера. Кэйтлин охнула:

– У тебя все еще осталась сила? Но как?

Глаза Люсинды вернулись к норме.

– Нашу госпожу отсекли от Бездны, но ее магия еще сохраняется в мире. Ее черные костяные амулеты еще поют. И остатки силы еще сохранились во мне и некоторых других. Видишь? – она сдвинула блузку, чтобы показать покрытое чернилами плечо. Когда Кэйтлин изучала линии татуировки, они плыли перед глазами. – Эта – из последних ее проб, заключительный эксперимент, – она остается, хотя я и чувствую, как угасает сила. Но ее хватает. Мы будем действовать по плану. Мы нужны Брианне как никогда.

Кэйтлин отвернулась обратно к «Медведю Тамарака». Она чувствовала себя взволнованной, возбужденной – восторженной. Значит, еще ничего не кончено – пока нет. Они осуществят великий план, который Люсинда предложила, как только узнала, что Дауд еще бродит по миру. Изначально они планировали принести Дауда в дар своей госпоже Брианне, чтобы заслужить ее милость – Брианна могущественна, недоступна, и Люсинде хотелось продемонстрировать подношением то, что она достойна ближайшего круга.

И тут что-то пошло не так – что-то с Оракулом. Он лишил Брианну сил, оставил ее беспомощной, как младенца. Теперь она пряталась где-то в городе – может быть, Люсинда знала где, но если и так, она ничего не говорила.

Но… правду ли она говорит? Неужели еще есть надежда? Какие-то остатки силы Брианны еще существуют – и кое-что досталось Люсинде? Способна ли она владеть ей?

Если так…

Кэйтлин повернулась к Люсинде, и та кивнула.

– Голова идет кругом от возможностей, да, сестра?

Люсинда рассмеялась, и Кэйтлин присоединилась к ней, и их голоса разносились над доками.

Затем Люсинда встала и протянула руку Кэйтлин. Та приняла ее, и ведьмы встали на верхушке щита.

– Последние части? – спросила Кэйтлин. Люсинда кивнула.

– Они все еще в Королевской кунсткамере. Идем, вернемся в убежище. Я призвала остальных, чтобы присоединились к нам. Это только вопрос времени.

Рука об руку две ведьмы Карнаки прошли на цыпочках по щиту и соскочили на крышу здания за ним.

По дороге к убежищу душа Кэйтлин пела от предвкушения. Их план претворится в жизнь! План сработает! Дауд попадется в их ловушку, вместе с тайнами его магии.

А когда он будет у них в руках – а его сила станет принадлежать им, – ковен снова восстанет.

24

КОРОЛЕВСКАЯ КУНСТКАМЕРА,

КАРНАКА

23-й день месяца Урожая, 1852 год