Возвращение Дауда

– О да, – сказал Норкросс. Он поднял монокль к свету и повертел костяную ручку в пальцах. – Очередной таинственный и волшебный артефакт. Линза из толченого кристалла из Пандуссии. Он обладает некоторыми весьма примечательными свойствами, – он показал на витрины и их содержимое. – Полезно, когда надо определить подлинность костяного талисмана или руны. И, похоже, чтобы увидеть метку Чужого, как бы ты ее ни прятал.

Дауд нахмурился. Его глаза перебежали с коллекционера на Двудольный Нож и обратно.

– Ах да, – сказал Норкросс. – Нож. Гордость моей коллекции. Он тебе очень нужен, да? – он перестал мерить шагами пол и постучал по подбородку пальцем. – Но зачем же, интересно? Наверняка это как-то связано с Чужим, – Норкросс возобновил движение, осматривая пол под ногами, размышляя вслух и не обращая внимания на Дауда. – А он любопытный… феномен, скажем так? Последние четыре тысячи лет каждый ребенок в мире боялся рассказов матери об этом странном существе. Вера в него приходит и уходит, растет и убывает с веками, но никогда не исчезает целиком. Собираются культы, возводятся святилища, вспыхивают суеверия. Аббатство Обывателей зовет его своим заклятым врагом, смотрителям поручают загонять веру в него во тьму.

Дауд взглянул на Нож. Он его слышал – чувствовал, словно тот… пел ему. Музыка из-за пределов времен, из-за пределов Бездны.

– Конечно, – сказал Норкросс, – есть и другие истории, другие легенды о Чужом. Некоторые говорят, что он далеко не отстраненный наблюдатель, а проявляет непосредственный интерес к мирским делам, и что век за веком он выбирает людей, дает им свою метку и использует ради исполнения своей воли.

Дауд почти не слышал его, так громко звучала песня в голове. Клинки Ножа блеснули оранжевым и красным.

Он поднял руку – метка обжигала.

– Метка Чужого станет замечательным пополнением моей коллекции, – сказал Норкросс. – Как и сам пресловутый Клинок Дануолла.

Сейчас или никогда.

Дауд метнулся к пьедесталу.

И тут замер – его рука зависла в дюймах от рукоятки оружия. Каждый мускул в теле застыл, когда зал башни наполнил громкий металлический рев, отвратительная какофония, которая выметала все разумные мысли из головы Дауда.

Он упал на колени. Склонился, касаясь лбом черного пьедестала, на котором лежал артефакт, прижал костяшки к вискам, а древняя музыка все звучала.

Он увидел краем глаза движение. Пытался повернуть голову, но смог только слегка сдвинуть шею. Увидеть край долгополого зеленого халата и зеленые тапочки в тон, когда Норкросс подошел к нему.

Дауд с трудом дышал. Пытался закричать, но выдавил только хрип. С колоссальным усилием он поднял голову.

Двудольный Нож был перед ним. В досягаемости. Он поднял руку – казалось, будто кисть налита свинцом, а голова набита ватой. Он тянулся вперед. Казалось, что он движется сквозь ворвань.

Он закричал, теперь громче. Его горло горело, из открытого рта разлеталась слюна, но он не слышал себя. Слышал только ужасную музыку.

Он упал навзничь, комната кружилась перед глазами. Последние две вещи, что он видел, – стражник с шарманкой смотрителей на груди, барабанный механизм которой крутился, когда стражник вращал ручку.

И Норкросс в зеленом халате, который смеялся и смотрел на него, прижимая к груди папку.

А потом все почернело, и Дауд провалился в блаженную и бесконечную тишину.

18

ПРЕПАРАТОРСКАЯ, ПОМЕСТЬЕ НОРКРОССА,

ГДЕ-ТО НА ЮГЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ ГРИСТОЛЯ

26-й день месяца Земли, 1852 год