Возвращение Черного Отряда

К моему удивлению, часть батарей Госпожи осталась снаружи, продолжая обстреливать цитадель.

Я уже не надеялся что-нибудь понять. Госпожа устроила весь этот кавардак еще более неожиданно, чем преподносил свои сюрпризы Капитан. Неужели в этот раз каждый из них ведет собственную игру? Наверное, Госпожа вела свою игру всегда. Я просто не задумывался об этом, потому что до сих пор не она исполняла главную роль.

Люди князя застряли в Кьяулуне, ввязавшись в стычки с партизанами. Правда, Прабриндра Дра уже оправился от неожиданности и приказал солдатам обходить очаги сопротивления. Похоже, следом за бойцами Госпожи по веревочным лестницам предстоит взобраться еще куче народу.

А вот схватки внутри цитадели оказались куда более ожесточенными, чем я ожидал. Гарнизон, пусть и небольшой, состоял из ветеранов, долго служивших Длиннотени. Может, они и не прониклись любовью к своему военачальнику, но были верны присяге, полны решимости и – судя по тому, как дрались, – убеждены в том, что им не будет пощады от Черного Отряда. К тому же они сражались на территории, которую хорошо знали, в отличие от противника, не знавшего ее вовсе. И им помогали смуглые карлики, именуемые тенеплетами, или скринса.

В крепости водились Тени. А тенеплеты знали, где они прячутся, и умело науськивали их на вторгшихся врагов.

Против Теней хорошо работали бамбуковые шесты. Но не настолько хорошо, чтобы спасти всех. Внутри крепость представляла собой лабиринт извилистых коридоров и темных комнат, и заметить Тень прежде, чем она нападет, там было практически невозможно.

Я мог бы выяснить, где гнездились зловредные карлики, но не имел возможности рассказать об этом, чтобы вывести их из игры.

Чем глубже проникали наши солдаты, тем труднее им становилось. Длиннотень особо не напрягался. Спалил леса, да и успокоился на этом. А Ревун… Кстати, что с Ревуном?

Сумев ускользнуть от пытавшихся его прикончить солдат, Ревун пробивался на соединение с Хозяином Теней, которого тем временем одолевал очередной приступ. Настолько сильный, что упавший на пол и бившийся в конвульсиях Длиннотень разорвал на себе одежду, потерял маску и едва не проглотил язык. Он брызгал слюной так, что заплевал и пол, и собственную физиономию.

Оставалось лишь дивиться тому, как припадочному удалось не только выжить, но и стать одним из самых могущественнейших колдунов на свете.

Опять я вижу негодяя совершенно беспомощным – самое время свернуть ему шею… Для бесплотного духа, увы, это задача непосильная, и на помощь никого не позовешь.

Защитные чары вокруг башни, где укрылись Нарайян Сингх и Дщерь Ночи, были особенно сильны, но таглиосцы знали, кто там прячется, и атаковали с особым усердием. Они выказывали безусловную преданность Госпоже и рьяное стремление получить немыслимо щедрую награду за Нарайяна.

Тому, кто доставит Сингха живым к Госпоже, она отсыплет столько рубинов, сколько весит этот обманник. За свою дочь она не обещала ничего.

Внезапно небо помрачнело, как будто солнце кануло за горизонт. Я еще никогда не видел такой прорвы ворон.

46

Я разыскал Душелов. Копченый был настолько разболтан, что мне удалось подобраться к сумасшедшей сестре Госпожи довольно близко. В ярости она аж приплясывала и на разные голоса разговаривала сама с собой, проклиная Госпожу за чрезмерную расторопность и собственных ворон за то, что не успевали своевременно оповещать ее о ходе сражения.

– Еще не время! – бушевала она. – Связи до сих пор нет! Это не может произойти сейчас!

Копченый стал рваться прочь, подальше от этой женщины, и я отправился на поиски Костоправа.

Мы воспарили, распугав ворон и оставив отчетливый след посреди их стаи. Хотелось верить, что Душелов этого не заметит.

Порой казалось, будто она осознает мое бесплотное присутствие. Правда, случалось это в основном тогда, когда я пребывал вне моего законного положения во времени.

Отыскать Костоправа было нетрудно. Он галопом скакал по направлению к лагерю, а за ним, словно хвост кометы, тянулась воронья стая. Его черный жеребец как будто даже не касался копытами земли.

Я поднялся еще выше. Особой надобности в этом не было, просто захотелось расширить обзор. Да и Копченому, похоже, нравилось витать там, где парят орлы. Мы поднимались, пока я не перестал различать на земле столь незначительные детали, как отдельные люди или животные. На заснеженной равнине выделялись лишь самые крупные строения. На севере, словно оскаленные зубы, поблескивали утесы Данда-Преша. На западе, предвещая ненастье, сгрудились темные тучи.

Южнее равнина седых камней искрилась так, словно по ней были разбросаны только что отчеканенные монеты. Равнина уходила к горизонту и растворялась в сером ничто, однако вдали, на самом пределе зрения, в сером мареве угадывалась какая-то громада.

Казалось, весь северный фасад Вершины был охвачен пламенем. Я спустился туда и обнаружил, что Длиннотень и Ревун, воссоединившись, начали контратаку против солдат, удерживавших куртину. Госпожа посылала своим подкрепление. Все, кто умел обращаться с бамбуковым шестом, выпускали шар за шаром, почти не целясь.