Возвращение Черного Отряда

– Я слушаю. – Паренек горел желанием проявить себя.

– Его зовут Бань До Транг. Он был другом моей жены. Он купец, разъезжает между Таглиосом и дельтой, торгует всякой всячиной – от риса до крокодиловых шкур. Он стар и нерасторопен, но только с его помощью можно передать весточку на болота.

– Но у тебя же полным-полно родственников…

– Ты, наверное, заметил, как мало Костоправ доверяет этому племени?

– Да.

– И на то есть очень серьезная причина. Доверять можно только Бань До Трангу.

– Понятно. Где я найду этого человека?

Я объяснил.

– Можешь сказать ему, от кого письмо, но только если он сам спросит. Бань должен будет передать его Кы Сари, которая живет в селе Вин-Гао-Ганг, в храме Гангеши.

– Мне дождаться ответа?

– Это не обязательно. – Если весть достигнет цели, ответ я получу от самой Сари. – Я напишу несколько копий. Делай все, что сочтешь нужным, но хотя бы одна из них должна сохраниться до конца путешествия.

– Понятно.

Хотя паренек и не отреагировал на полное имя Сари, я заподозрил, что он понял больше, чем было мною сказано.

Потом я познакомил Дрему со своим конем и дал тому понять, что пора отработать съеденный овес. Животное было достаточно смышленым для того, чтобы не обрадоваться предстоящему путешествию, как не радуется любой солдат, когда ему велят оторвать задницу от подстилки.

Паренек улизнул так ловко, что никто, кроме Бадьи, не узнал о его отъезде.

44

Устроившись под хрустальным куполом, Хозяин Теней с головой ушел в какие-то тайные опыты. Он никого не принимал. Вонючий ком тряпья с Ревуном внутри примостился на самом верху строительных лесов. Работы возобновились, хотя велись они черепашьими темпами. Длиннотень не собирался прерывать их из-за такого пустяка, как близость вражеского войска.

Небо было затянуто тучами. В строительных лесах завывал студеный ветер. И это были лишь предвестники по-настоящему плохой погоды.

– Ты посылал за мной? – Судя по холодному тону, Сингх был обижен.

– То был вовсе не приказ, дружище Нарайян, – отозвался Ревун. – Всего лишь приглашение. Возможно, мой посланец просто неудачно выразился.

Он даже не заметил, как подкрался обманник. Настоящий мастер своего дела, недаром он у душил поднялся на вершину иерархической лестницы.

Мимо пролетела ворона. Другая уселась неподалеку и принялась склевывать крошки, оставшиеся от обеда строителей. Сингх не обращал на птиц внимания. После землетрясения ворон расплодилась тьма-тьмущая, для них наступили благодатные времена.

– Мне тут подумалось, – сказал Ревун, – что снаружи, возможно, происходит нечто небезынтересное для тебя. Как я понял, Госпожа направила тебе личное послание. – И указал вниз.

Сингх уставился на груду отрубленных человеческих голов. Таглиосские кавалеристы, не обращая внимания на рабочих, сбросили свои трофеи так близко к цитадели, что можно было разглядеть мертвые лица.

Нарайян сосчитал головы, и его костлявые плечи поникли. В голосе Ревуна появился насмешливый оттенок:

– Я прав? Это послание?

– Скорее, пророчество. Она пытается предсказать мое будущее. Это в ее духе.

– Я служил ей. А до того – ее мужу. И знаю, что это только цветочки. – Ревун попытался подавить вопль, но не сумел. – Сдается мне, в последнее время Кина не слишком заботлива к своим чадам.

Сингх промолчал.

– И как же теперь ты собираешься приблизить Год Черепов? Много еще осталось у тебя в подчинении фанатиков?

– Ты сам не знаешь, как рискуешь, позволяя себе дерзко насмехаться над богиней.

– Это вряд ли. – Ревун ухитрился совладать с очередным воплем. Порой это ему удавалось, но лишь изредка и ненадолго, как человеку, которого мучает хронический кашель. – В любом случае я не собираюсь здесь оставаться, чтобы выяснить, так это или нет. Не хочу подохнуть с ним.

Ревун искоса смотрел на Сингха в ожидании реакции.

Нарайян усмехнулся гадкой усмешкой человека, посвященного в столь же грязную, сколь и важную тайну.

– Ты боишься Госпожи. Как вспомнишь ее, перестаешь себя контролировать.

Я, Мурген, эктоплазматический лазутчик, сидел на плече коротышки и размышлял о том, как было бы здорово, потолкуй эти двое еще подольше. Глядишь, хоть один да выболтает что-нибудь интересное. У Ревуна явно было что-то на уме. Но Сингх собрался уходить. Понятно, лицезрение отрубленных голов не способствовало укреплению его веры. Ни он, ни Дщерь Ночи не могли предложить хоть какое-то объяснение бесчисленным бедам, обрушившимся на культ душил.

Ревун безошибочно прочел его мысли:

– Поневоле начинаешь сомневаться в божественном порядке. Верно?

Прежде чем Сингх успел ответить, Ревун завопил. Это и впрямь был признак страха. Испугался и я.

К Вершине устремилось целое море разноцветных огней. Выпущенные из бамбуковых шестов шары поражали рабочих, глодали строительные леса, рассыпались огненными брызгами. Там, где Длиннотень не поставил достаточно прочную магическую защиту, на стенах оставались отметины.

Рабочие с криками разбегались. Кое-где обвалились леса.