Возвращение Черного Отряда

Я беспокоился куда сильнее, чем большинство наших солдат, потому что знал, на что способны эти мелкие вонючки – тенеплеты. Мне доводилось слышать, как вопят пожираемые невидимыми тварями люди.

Впрочем, рассказов о таких случаях солдаты наслушались вдосталь. Сегодня ночью часовые наверняка не сомкнут глаз.

Зеленый шар устремился к островку, и я перевел дух. Может, никакой опасности и нет, просто у страха глаза велики?

Расчеты бамбуковых батарей через равные промежутки времени выпускали шар за шаром. К острову снаряды не летели. Люди начали успокаиваться, да и ко мне помаленьку вернулось душевное равновесие. Я закутался в одеяло и улегся на спину, чтобы полюбоваться полетом светящихся шаров. Приятно было знать, что Теням не застать нас врасплох.

Я слышал, как парни из батарейной обслуги делают ставки на то, какого цвета шар вылетит следующим. Строгой последовательности не было, как и определенных целей. Солдаты уже скучали. Вскоре примутся ворчать: почему они должны обстреливать озеро, пока остальные видят сладкие сны?

15

Когда кто-то толкнул меня в бок, мне снился довольно странный сон, в котором фигурировали Радиша и Корди Мэзер. Я застонал и приподнял веко. Зная, что мне, готовившему ужин, не положено заступать в караул, я выругался, натянул на голову одеяло и попытался вернуться во дворец, где Мэзер спорил с Радишей насчет ее намерения кинуть Черный Отряд, как только будет покончено с Хозяином Теней. Создалось впечатление, будто я не просто видел сон, но каким-то образом присутствовал при самой настоящей беседе.

– Просыпайся! – снова толкнул меня дядюшка Дой.

Я попытался удержаться за сон. Было в нем что-то важное, неуловимо-опасное. Имевшее отношение к Радише и здорово огорчавшее Мэзера. Казалось, еще чуть-чуть, и я разберусь, в чем дело.

– Просыпайся, Костяной Воин.

Это сработало. Я терпеть не мог, когда нюень бао называли меня так, тем более что они не считали нужным объяснить значение этого прозвища.

– Кой черт? – проворчал я.

– Вставай. Тревога!

Из темноты выступил Тай Дэй.

– Одноглазый велел предупредить тебя, – сказал он.

– Ты-то зачем сюда приперся?

Его рука еще не зажила.

Я обернулся к Капитану. Тот уже не спал. У него на плече сидела птица, клюв шевелился возле его уха. Костоправ взглянул на Тай Дэя и дядюшку Доя и, ничего не сказав, устало поднялся на ноги, взял пару бамбуковых шестов и потащился туда, откуда можно было видеть озеро. Я последовал за ним, дядюшка Дой – за мной. Стоило подивиться тому, как бесшумно и ловко двигается этот приземистый и грузный старикашка.

В темноте я не увидел ничего нового. Крапинки света то и дело прошивали гобелен ночи.

– Совсем как светлячки.

Небо усеивали миллионы звезд. Тех парней, которые поставили на снегопад, ждало разочарование.

– Цыц, – приказал Костоправ.

Он к чему-то прислушивался, не иначе как к чертовой птице.

Интересно, а куда подевалась вторая?

Из фургона вылетел алый шар – точно такой же, как и десятки до него. Однако неподалеку от острова он резко уклонился вправо, снизился и рассыпался на тысячи рубинов.

В подернутой рябью воде ничто не отразилось.

– Тени!

Взмыло еще с полдюжины шаров, что позволило определить границы змеившегося через озеро темного потока.

Затем шары замелькали над развалинами деревни, той самой, что горела, когда затонула лодка.

Беспорядочная стрельба наводила на мысль о панике.

– Развернуть фургон, – приказал Капитан. – Надо поддержать наших огнем. И попробуйте прикатить сюда побыстрее еще два фургона. А вы, – обратился Костоправ к обслуге второго фургона, – займитесь островом, и не жалеть снарядов. Мурген, мне нужны здесь все стрелки́ до единого. Сейчас начнется.

Я бегом спустился в лагерь и распинал пару храпунов, известных своим умением трубить в горн.

Обе батареи открыли огонь одновременно. Расшатанные поворотные механизмы скрипели и дребезжали, бамбуковые трубки яростно выбрасывали в ночь вереницы огней. Интересно, сколько шаров может выпустить фургон?

Наверняка чертову прорву.

Кавалерийская трубка была рассчитана на пятнадцать зарядов. Пехотная стандартная и длинная могли произвести соответственно тридцать и сорок выстрелов. В фургонах же сотни труб, и они гораздо длиннее переносных.

Светляки заметались с безумной скоростью. Каждый выпущенный шар устремлялся вперед, навстречу Теням. И каждый последующий угасал все ближе к берегу.

– Уйма Теней, – лаконично заметил Костоправ.

Это было в новинку, хотя чего-то подобного мы опасались уже не первый год. Опасались Теней, которые не шпионят и не убивают исподтишка, а нападают открыто, волна за волной.

Старик казался спокойным. А вот я, чтоб мне провалиться, чуть штаны не намочил. И даже отбежал назад, правда недалеко. Ровно настолько, чтобы прихватить отрядный штандарт и связку бамбука. Воткнув знамя в землю рядом со Стариком, навел шест на юг, нащупал спусковой механизм и потянул за рычаг.

При каждом его повороте на четверть окружности с конца шеста срывался огненный шар.

– Давай-ка, братец, хватай бамбук, – крикнул я Тай Дэю. – Да и ты, дядюшка. Похоже, эту нечисть мечом не отгонишь.