Возвращение Черного Еретика (СИ)

Безоблачная семейная жизнь длится не более полутора лет: всё обрывает звонок, разрезавший ночную бархатную тишину ударом кинжала. Астори не хочет просыпаться. Но телефон звонит и звонит, кто-то топает за дверью, полоска света скользит по порогу, громкий шёпот расползается тревожными мурашками, и Астори открывает глаза. Что случилось? В дверь робко стучат, и появляется второй камердинер Его Величества (первый вместе с королём, его сёстрами и Джоэлем в поездке, навещают кузин, живущих на другой стороне земного шара). В неверном полусвете видны капельки пота на лысине. В руке — телефон, провод за ним тянется по коридору.

— Ваше Высочество… известие… срочное… Ваше Высочество…

Астори торопливо натягивает халат, запахивает его — да что ж произошло, раз её так срочно выдернули из постели посреди ночи — и берёт трубку. Взглядом и движением бровей спрашивает — в чём дело? Камердинер утирает платком лысину и глаза.

— Да. Да. Говорите.

Голос в трубке вещает строго и печально. Астори не понимает.

— Постойте… Что? Что вы… Нет, минуту… Нет…

Слова, фразы, предложения… Она белыми пальцами вцепляется в телефон, держит его на весу и пошатывается. Но не понимает. Всё ещё не понимает.

— Они… Когда это случилось? Где? Как?

Осознание — как ледяной душ. Как топором по черепу — наискось. Словно шилом проткнули живое бьющееся сердце. Астори мнёт халат и смотрит в одну точку. Чувствует на щеке жалостливый и растерянный взгляд камердинера.

— Да. Я поняла. Да. Всего доброго.

Она кладёт трубку, оборачивается к камердинеру, уже готовому рассыпаться в слезливых соболезнованиях, и говорит:

— Принц и принцесса спят?

— Да, Ваше Высочество. Я…

— Хорошо. Тела прибудут завтра вечером… Разбудите меня в шесть. Мне нужно будет сделать заявление до официальных похорон… Когда известие просочится в прессу, дайте мне знать. Идите.

Снова темнота. Она остаётся одна. Халат не греет, ладони и босые ноги мёрзнут. Астори согревает руки дыханием, стоит и думает. Думает до отупения. Пока может. И мысли вспарывают ей разум ударами скальпеля.

Час назад Джоэль, его бабушки и дедушка были убиты во время поездки по городу. Стрелок не найден. Предположительно виновны террористы северных провинций, давно точившие зубы на королевскую семью.

Астори больно думать.

Она ложится на холодный пол, свёртывается калачиком и моргает — потому что больше ничего не в силах сделать. Она не хочет понимать. Это было бы слишком несправедливо. Это же не может… не может… пожалуйста… это не может случиться с ней… с её детьми… пожалуйста, не надо… ну пожалуйста…

Астори обхватывает руками колени и плачет. Долго и тихо. Так, что болит горло. Она выплакивает всё, что жжёт ей голову и сердце, и легче всё равно не становится. В соседней комнате спят полугодовалые дети, Лу и Джо. Она не должна разбудить их.

Астори плачет, трётся затылком о пол. Ей надо написать речь. Две речи. Для заявления и для похорон. Нужно будет отвечать прессе… давать интервью… но всё завтра. Завтра.

Сегодня ей просто холодно. И она плачет.

========== 1.2 ==========

Астори знает, как опасно её положение. Она не регент, не монарх, никто — пусть Джей успел сделать её принцессой, но это ничего не значит: если корону получит лорд Уолриш — а он добивается этого всеми силами, — то она станет никем и ничем, её задвинут даже не на второй — на десятый план. Астори не может этого допустить. Она должна что-то сделать — но что и, главное, как? Заявить права на престол, которых… у неё, по большому счёту, нет? Вытянет ли она? Справится ли? Астори колеблется. Месяцы неопределённости обессиливают её, и так подкошенную похоронами и излишним вниманием со стороны прессы. А надо ещё заботиться о детях…

И в этот момент сообщает об уходе в отставку Фауш ди Мульниче, премьер-министр, видевший двух королей. Он двенадцать лет управлял страной, люди к нему привыкли и слушались его — но он устал. Власть выматывает.

Он был фактически единственным (не считая двух близких заокеанских подруг), кто поддерживал отчаявшуюся Астори. Фауш всегда питал к ней симпатию. Но он осторожен в проявлении своих тёплых чувств — иначе не продержался бы в политике около трёх десятилетий. Это хитрый лис. Он не советует Астори ни короноваться, ни признавать себя регентом, потому что хочет сохранить добрые отношения с лордом Уолришем, но позволяет ей выговориться прямо и откровенно и держит в секрете то, что слышал. Он думает прежде всего о стране. Стране, которая нуждается хоть в каком-нибудь монархе.

— Вы должны решиться.

Фауш сидит в кресле; около него на столе — кружка кофе и недокуренная сигара. Астори нервно ходит по комнате, заламывая пальцы, раздражённо и неловко оправляя прямую бордовую юбку. Она взвинчена. Должна решиться, должна — она знает это, а что толку?! Месяцами ей твердят одно и то же… должна решиться… а на что?

— Вы знаете, что трон не может долго пустовать… что малолетнему наследнику нужен регент… если это не сделаете вы, сделает кто-то другой…