Возвращение Богов

— Как вы думаете, ваше высочество, почему Паломир напал на нас, а не на один из южных островов, где королевская армия не смогла бы вмешаться? — спросил Зеттин. Он оглянулся через плечо, затем резко повернул голову, смущенный своим инстинктивным любопытством. Лайана отдавала четкие распоряжения служителям в коридоре, приказывая им доставить три уведомления одновременно.

Гаррик пожал плечами. — Насколько нам известно, есть и другие армии, двигающиеся на Шенги или куда-то еще, милорд, — сказал он. — Хотя я в этом сомневаюсь. Шенги, по крайней мере, гористая местность, и, похоже, там никогда не было большого населения. Совершенно очевидно, что Паломир хочет захватить людей, чтобы восстановить город.

— Мы не можем выступить на Паломир, если их армия будет позади нас, — сказал Карус. Выражение лица призрака выражало веселый энтузиазм. — Клянусь Владычицей, если бы они действительно отправились в Шенги или Серес, то там бы ничего не осталось, когда они захотят вернуться домой!

— Я не думаю, что Владычица имеет право призывать к уничтожению городов, — молча, ответил Гаррик. Хотя богохульство было довольно незначительным по сравнению с грехами солдат.

— Если Она хоть какой-то садовник, — сказал Карус, — то она убивает слизняков на своих овощах. А Паломир — это гнездо слизней, если оно вообще когда-либо существовало!

Лайана вернулась к столу. — Я также отправила гонца к Теноктрис, — сказала она. — С просьбой присоединиться к нам как можно скорее.

— Верно, — отозвался Гаррик. — Я сам должен был подумать об этом. Он прочистил горло. — Лорд Зеттин, — сказал он, поднимаясь на ноги, — вы извините нас на минутку? Я хочу, чтобы вы снова присутствовали, когда прибудут остальные.

— Да, ваше высочество, — ответил Зеттин с извиняющимся кивком. Он вышел за дверь и закрыл ее за собой одним плавным движением.

— Он двигается как фехтовальщик, — одобрительно отметил Карус. — И он умный.

Гаррик обнял Лайану, притягивая ее к себе. — Я буду командовать армией, — тихо сказал он ей в волосы. — Мы будем двигаться быстро, только сами войска и колонна снабжения. Он чуть хмыкнул. — Да, воинам не разрешат брать с собой компаньонов. И, следовательно, я тоже этого не сделаю.

— Да, — ответила Лайана. — Конечно. Она не отстранилась от Гаррика, но откинулась назад, чтобы посмотреть ему в лицо. — Дорогой, у нас обоих есть работа, — сказала она. И мы ее выполним, и если у нас все получится, мы потом снова будем вместе.

Гаррик наклонился, чтобы поцеловать ее. Лайана была очень умна, но под поверхностью она была безжалостна, как палач. Гаррик видел, как она руководила своей шпионской сетью, направляя — и делая — вещи, от которых его тошнило. Она не спорила с его оценкой того, что было правильным и, следовательно, необходимым для поддержания порядка в королевстве. Но он слишком хорошо знал Лайану бос-Бенлиман, чтобы думать, что она собирается тихо сидеть в Панде и ждать его возвращения.

***

У Шарины было всего пять минут, чтобы одеться, а на то, чтобы облачиться в парадную мантию, насколько ей было известно, никогда не уходило меньше десяти. Реальной причины переодеваться не было, но у Принцессы Шарины не было и реальной причины не встречаться с делегацией торговцев из Валлеса. Если она собиралась встретиться с ними — а по политическим соображениям она должна была — то ей пришлось надеть придворную мантию. Поступить иначе означало бы оскорбить делегатов, что еще больше усугубило бы ситуацию.

— Поднимите руки, — сказала ее горничная Диора. Шарина немедленно повиновалась; горничная что-то проворчала и накинула на них простой внутренний халат.

Мастер Хелкот, камергер, пришел бы в ужас, услышав, как Диора разговаривает с принцессой бесцеремонным тоном, но он уже был в ужасе от того, что принцесса уволила двадцать слуг, которые, по его мнению, должны были прислуживать ей. Шарина ранее и сама была служанкой. Она не ожидала, что во дворце будет больше уединения, чем в гостинице ее отца, но и не хотела, чтобы двадцать языков сплетничали о том, что сделала принцесса, или о том, что сделало историю лучше, чем то, что она сделала на самом деле.

Диора была готова одевать Шарину, укладывать ей волосы и прибираться в номере так, чтобы Шарина была довольна. В обмен горничной платили вдвое больше, чем она зарабатывала бы в противном случае, и ей разрешали проводить большинство ночей со своим женихом, капитаном Кровавых Орлов. Они обе думали, что хорошо справляются с этой договоренностью.

Кто-то постучал во внешнюю дверь номера. Шарина поморщилась и спросила сквозь удушающие складки халата: — Кто это? И могли ли ее услышать? И почему охранники снаружи вообще позволили кому-то беспокоить ее сейчас?