Возвращение Арсена Люпена

– Ищите среди знакомых Кессельбаха, – сказал Ленорман. – Когда вы говорили с ним о проекте, никто не мог услышать? Может быть, он сам доверил кому-либо секрет?

– Нет, никому.

– Подумайте как следует.

Оба, и Долорес, и Ленорман, с волнением ожидали его ответа.

– Нет, – ответил он, – я ни на кого не могу подумать…

– Первые буквы имени и фамилии убийцы – Л и М, – добавил Ленорман.

– Л… М… Нет, не вспоминаю… Л и М…

– Да, буквы сделаны из золота и помещены на углу портсигара, принадлежавшего убийце.

– Портсигар с монограммой, – повторил Штейнвег, напрягая память.

– Портсигар темной стали, одна сторона внутри разделена на два отделения: меньшее – для бумаги, большее – для табака.

– Два отделения… два отделения… – повторял Штейнвег, который, казалось, что-то вспоминал. – Не покажете ли вы мне его?

– Вот он или, вернее, точно такой же, – сказал Ленорман, протягивая ему портсигар.

– Ах, такой! – сказал Штейнвег, беря вещь из рук Ленормана. Он разглядывал его, раскрыл, посмотрел внутрь, оглядел со всех сторон, и вдруг у него вырвался невольный крик. Он побледнел, руки его задрожали.

– Ну, говорите!.. Да говорите же! – приказал Ленорман.

Штейнвег оттолкнул Ленормана и госпожу Кессельбах, с блуждающим взглядом, шатаясь, подошел к окну, потом, возвратившись на свое прежнее место, сказал, обращаясь к начальнику сыскной полиции:

– Кессельбаха убил… Я сейчас вам скажу, кто… убийца… Он замолчал.

– Ну кто же?

Наступила тишина. Еще несколько секунд – и Ленорман услышит имя убийцы Кессельбаха.

– Нет, я не могу… – начал Штейнвег.

– Что вы говорите? – воскликнул в бешенстве Ленорман.

– Я говорю, что не могу назвать имя убийцы…

– Но вы не имеете права молчать! Правосудие требует, и вы должны…

– Завтра я скажу… завтра… мне надо подумать. Завтра я вам расскажу все, что я знаю про Пьера Ледюка, а также и о моих предположениях относительно этого портсигара… я обещаю вам, завтра…

Чувствовалось, что это упорство такого рода, что сломить его нельзя никакими усилиями. Ленорман уступил:

– Хорошо. Я согласен подождать до завтра, но предупреждаю вас, что, если завтра вы не расскажете того, что знаете, я вынужден буду известить об этом судебного следователя.

Он позвонил и, отведя в сторону вошедшего Дьези, сказал ему:

– Проводи его до отеля и оставайся там… я пошлю тебе еще двух агентов. Смотри, будь внимателен и гляди в оба… Могут сделать попытку похитить его.

Дьези ушел со Штейнвегом, а Ленорман, возвратясь к госпоже Кессельбах, которую эта сцена сильно взволновала, извинился перед нею:

– Поверьте, сударыня, я вполне сочувствую вам…

Он расспросил ее о том, когда Кессельбах познакомился со Штейнвегом и как продолжительно было это знакомство. Но она была так утомлена, что он не настаивал.

– Приезжать ли мне завтра? – спросила она.

– Нет, не надо. Я сообщу вам все, что передаст мне Штейнвег. Позвольте предложить вам руку и проводить вас до кареты. Здесь, с третьего этажа, довольно крутая лестница.

Он открыл дверь и дал ей дорогу. В тот же момент в коридоре послышались крики, шум, и в кабинет вбежали служащие, полицейские, агенты и швейцары.

– Начальник! Начальник!

– Что случилось?

– Дьези…

– Он только что ушел отсюда. Что с ним?

– Его нашли на лестнице…

– Мертвым?

– Нет, он лежит без чувств. Должно быть, его оглушили…

– А Штейнвег? Человек, который был с ним?

– Он исчез.

– А! Черт!!!

II

Ленорман бросился в коридор, быстро сбежал по лестнице и нашел Дьези на площадке второго этажа лежащим без сознания среди толпы служащих, старавшихся привести его в чувство. В это время по лестнице поднимался Гурель, и Ленорман обратился к нему:

– Гурель, встретил ли ты внизу кого-нибудь?

– Нет, никого.

Дьези начал понемногу приходить в себя и, едва открыв глаза, сказал слабым голосом:

– Здесь, на площадке, в маленькую дверь…

– Ага, дверь седьмой комнаты! Черт возьми! Сколько раз я говорил, чтобы ее запирали на ключ, – вскричал Ленорман. – Надо было ожидать, что в один прекрасный день ею воспользуются…

Он схватился за ручку двери:

– Ну вот! Дверь заперта на задвижку с другой стороны!

В верхней части двери было вставлено стекло. Рукоятью револьвера Ленорман разбил стекло, просунул руку и, открыв дверь, приказал Гурелю:

– Беги скорей по направлению к выходу на площадь Дофина. Потом, обращаясь к Дьези, спросил:

– Ну, Дьези, рассказывай. Как ты допустил, чтобы на тебя напали врасплох?

– Я получил такой удар кулаком, начальник…

– Удар кулаком? От кого? Старик сам едва держался на ногах.

– Нет, не от старика, от другого. Он прогуливался по коридору, пока Штейнвег был у вас в кабинете, а когда мы вышли, пошел за нами. Дойдя до площадки, он попросил у меня закурить. Я полез в карман за спичками, а он, воспользовавшись этим, с такой силой ударил меня кулаком в живот, что я свалился. Но, когда я падал, мне показалось, что он отворил эту дверь и увлек туда старика…

– Можешь ты узнать ударившего?

– Да, да!.. Здоровый мужчина… с темным цветом лица… вполне южный тип…