Возвращение

— Зар, — зову своего помощника, показывая на груду мяса, произношу, — это для всех.

Старик не успел открыть рот, когда женщины, они самые сметливые, когда дело касается еды, восторженно встретили мой широкий жест. Вначале это было робкое, с каждой секундой набирающее силу разноголосое «Айя». Но через десять секунд дикари скандировали не хуже обученного коллектива: — Айя, Айя, Айя!

На шум выскочила старуха и зашипела, заставив закрыть всех рты.

— Айя, — махнула она рукой, я и послушно направился в хижину, где лежала моя «Айя».

Глава 13. Элты

Прошла неделя с момента, как я принес Нату в деревню. Девушка несколько раз приходила в себя, даже пыталась говорить, но вскоре снова отключалась. Унн, так звали старуху-целительницу, выгоняла меня из своей землянки, абсолютно не считаясь с моим положением Всемогущего Духа — Айя. За неделю я освоил около трех десятков основных слов и пару глаголов. Зар стал моим учителем, постоянно пытаясь мне помочь.

Племя Элтов — типично патриархальное, причем это слово подходит как нельзя лучше. Старец по имени Пиго был реальным вождем племени, а молодой воин, что его сопровождал, это его сын по имени Сар. Тем не менее, бразды правления постепенно переходили от отца к сыну, судя по тому какой властью пользовался Сар. В племени есть еще один представитель власти — шаман Нгха, выразивший почтение к моей особе, преподнеся мне череп дикой кошки с вставленными в пустые глазницы рубинами. Зар вбил кол перед входом в мою хижину, прочно закрепив на нем череп. В лучах солнца рубины играли красным огнем, пугая местных.

Я пользовался полной свободой действий: целыми днями слонялся по деревне, стараясь вникнуть в жизнь племени Эльтов. Вопрос питания меня не волновал: целый день выстраивались очереди из местных женщин, желающих задобрить Айя. На местную доморощенную кузницу я набрел утром, когда впервые знакомился с деревней. Кузница или, скорее, место для правки металла, представляла собой примитивную технологию. Заинтересованный, я смотрел, как в небольшую глиняную печь закладываются дрова. Через верхнее отверстие закинули несколько кусков породы и еще подкинули дров. В печи уже горел огонь, клубы дыма вырывались через верхнее отверстие, заставляя кашлять доморощенных металлургов. У самого низа печи есть отверстие, к нему дикари приставили самодельные меха, обтянутые шкурой, и начали интенсивно закачивать воздух. Сама печь небольшая: чуть более метра в высоту и вдвое меньше в диаметре.

Дикари качали воздух сменяя друг друга. Процесс оказался долгий, решил ознакомиться с результатом на обратном пути. Зар провел меня по всей деревне, показав землянку старца Пиго, расположенную у самой воды землянку шамана Нгха.

Элты устроили что-то вроде мостков: примерно метра на два в воды реки входили три бревна, связанные меж собой ремнями из шкур. Течение реки было спокойным, а глубина небольшой: мостки держались, придавленные со стороны суши огромным валуном.

Именно здесь я впервые увидел примитивную ловушку для рыбы: спиралеобразно выставленные камни у самого берега. Проход между камнями получался по спирали. Затем два ряда камней образовывали двойную спираль, куда рыба устремлялась по течению. Расстояние между рядами камней уменьшалось и в конце составляло не более десяти сантиметров. Рыба, проскользнув между камнями, оказывалась в небольшом бассейне диаметром меньше метра. Зар прилег на мостки и сунул руку во внутренний бассейн. Секунду спустя с торжествующим криком вытащил полуметрового сазана. Рыба едва не сорвалась из рук, но он успел швырнуть ее на берег. Еще две рыбины помельче присоединились к первой пару минут спустя. Для меня всегда оставалось загадкой, почему рыба, заплывшая в лабиринт между камнями, не может выплыть обратно. Еще у Выдр видел другие ловушки — каркасные, оплетенные травой. Конусообразно ссужающийся каркас плели из гибких ветвей, к входу в ловушку подвешивали «калитку», рыба ее толкала и заплывала внутрь. Обратно «калитка» не пускала, упираясь в распорки, придающие каркасу жесткость.

— Дул, — Зар показывал на рыбу, пытавшуюся мощными шлепками хвоста добраться до воды. На самом краю полуострова ниже по течению, в месте, где река делала поворот, стремясь вернуться в прежнее русло, образовалась отмель. Это место Элты приспособили под отхожее. На отмели, выполняя роль ширмы, стояли три огромных валуна, образуя каменную стену высотой около метра и длиной почти в три. Именно здесь, на мелководье, Элты избавлялись от отходов человеческой жизнедеятельности, а река уносила все вниз. С учетом малого размера полуострова, такой вид избавляться от нечистот был самым лучшим.