Возвращение

Ната вернулась быстро, вручив ей одно копье, двинулись в путь. Время, пока сторожил, провел с пользой, дополнительно намотав полоски шкуры на древки копий. Вчерашняя битва показала, что чем ухватистее древко, тем эффективнее удар. На небольшой родничок с кристально чистой водой набрели через час ходьбы. Напившись от пуза, наполнил фляжку и протянул Нате. Снова наполнив фляжку, спрятал ее в вещмешке, после дезинтегратора, это самая полезная вещь в нашем арсенале.

Во время очередного короткого привала из кустов выскочил крупный заяц. Остановившись в паре метров от меня, заяц настороженно всматривался и, решив, что двуногие сидящие неподвижно не представляют угрозы, начал щипать травку. Ошибка стоила ему жизни, а нам желудков, полных желудочного сока. Быстро разведя костер, прожарили зайца и спешно перекусили, давясь жестким невкусным мясом. Но голод не тетка, даже плохо прожаренное жесткое мясо способно утолить голод. Упаковав оставшуюся зайчатину в вещмешок, продолжили путь. Человеческих следов или следов от костров не попадалось, и я перестал опасаться встречи с дикарями за каждым деревом.

Поужинав оставшейся зайчатиной. Устроились на ночлег у большой скалы, с которой тоненькой струйкой падала вода. Сама скала высилась посреди леса в гордом одиночестве, значительно возвышаясь над деревьями. Еще два дня продолжался путь на юг, во время которого наткнулись на свинью с выводком из шести поросят. Свинья и пятеро поросят успели скрыться в кустах, но шестого ранила Ната. Поросенок оглашал лес своим визгом, пришлось экстренно добивать, опасаясь появления разъяренной матери. Поросенка разделали и прожарили почти до полной готовности: нежнейшим мясом мы теперь обеспечены на несколько дней.

Третьего июня, мы вышли к морю: береговая линия, извиваясь, уходила в юго-западном направлении. Опасаясь преследования косматых дикарей, я слишком круто взял на восток, едва не промахнувшись мимо цели. По карте в спасательном модуле, здесь значились проливы, но их просто нет: Дания оказалась частью Западной Европы, отделенная от Швеции мелким узким проливом.

— Ната, мы практически на территории Западной Европы. Где-то в этих местах изначально жили наши предки, если верить некоторым ученым. Помнишь, ты просила про недельный отдых? Мы три месяца в пути, думаю, его заслужили. Просто давай еще пару дней на юг для уверенности, что мы на территории Германии. Найдем укромное местечко, отдохнем, выспимся нормально.

— Мы прошли половину пути до твоего государства?

— Почти половину, но самую трудную половину. Дальше должно быть легче, правда, здесь дикари могут встречаться чаще.

— Разберемся, — махнула рукой Ната.

Еще два дня мы шли на юг, прежде чем я решил, что нужно найти укромное место для нормального отдыха.

— Ната, собери хворост, отдохнем, пообедаем и поищем искать ручей с водой, где рядом сможем сделать шалаш и задержаться. Набрав сухого мха и раскрошив трухлявое дерево, высек искры, разжег огонь. Подбросил парочку веточек, что лежали под рукой. Затрещали кусты, появилась Ната с большой охапкой хвороста. Но кусты продолжили трещать: черной молнией оттуда выскочил медведь, ринувшись на девушку.

— Ната! — выхватывая дезинтегратор, я рванул вперед. Ната закрывала собой медведя: услышав мой крик, она обернулась, и медведь мощным ударом лапы отбросил ее в сторону. В эту же секунду дезинтегратор прожег дыру в медведе, рухнувшем на землю без звука.

Подбежав к Нате, я не смог удержаться от рева:

— Твою мать!

Удар когтистой лапы разорвал комбинезон чуть ниже левой груди: тонкая струйка крови окрашивала зеленую траву красноватыми разводами. Рванув разорванные края комбинезона, увидел три параллельные раны длиной около десяти сантиметров, нижняя оказалась проникающей.

— Ната! — схватив вещмешок, вытряхнул содержимое: небольшой кусок сала привлек внимание. Торопливо разжевывая, довел до кашеобразного состояния, накладывая на кровоточащую рану. Отрезав от подола своей шкуры кусок, наложил его на рану, прижимая рукой.

Появлению дикарей я не удивился: пребывая в шоке, смотрел, как дикари подходили к медведю с огромной дырой в груди, цокали языками, падали передо мной ниц, воздевая руки. Сейчас меня интересовало только одно: как сохранить жизнь своей женщины.

Глава 12. Айя

Не знаю сколько времени я просидел, зажимая рукой рану Наты. Кровь просачивалась через разжеванное сало, которым я пытался закрыть рану. Ничего путного в голову не шло, если не остановить кровотечение, Ната просто умрет от кровопотери.

— Айя, Айя, — незнакомый голос дважды повторил это слово. Дикари держались на почтительном расстоянии, большинство так и не встали с колен. Только сейчас обратил внимание, что цвет кожи местного племени, скорее, белый, чем шоколадный. Пожилой дикарь, привстав, мелкими шагами передвигался в мою сторону, повторяя:

— Айя, Айя, — он протягивал в мою сторону руку с веществом похожим на пластилин.

— Что это? — на мой вопрос старик оживленно затараторил: