Возвращение

С тех самых пор мне казалось, что за мной следят чьи-то глаза, чье-то дыхание постоянно мерещилось мне со всех сторон. Мисс Палет представляла собой демона, живущего здесь, в этой мертвой, существующей вне времени квартире, и мне хотелось закрыть глаза и проснуться дома. Но я раз за разом просыпался всё в той же пастели, и все те же всхлипы и поскуливания я слышал по ночам. Появился нервоз, хотелось закутаться в пуховое одеяло и провалиться сквозь землю, но тем не менее желание сменить квартиру так и не возникло.

В один из вечеров я решил обратиться к хозяйке с претензиями. Постучав в дверь ее комнаты, я заметил, что она не заперта. Зайдя внутрь, я застал ее сидящей у окна, вяжущей на спицах. Беглым взглядом осмотрел помещение. Много фотографий, с изображенными на них людьми. Они странно выглядели, будто бы спали. Стеклянные выражения глаз, бледные лица, и только позже я узнал, что на всех этих фотографиях были изображены мертвые люди. Раньше обожали делать портреты усопших, на память.

– Вам что-то угодно? – спросила мисс Палет.

– Я хотел спросить – всё ли у вас в порядке?

– Вам это так важно?

Скорее всего нет, не важно, но ситуация обязывала меня разобраться во всём этом хаосе. Мне казалось, что я схожу с ума, находясь в подобии комнаты, запертой изнутри. Всё сличалось слишком быстро, слишком велик был тот диссонанс, которому я подвергся. Так я и стоял напротив нее. Она отложила в сторону спицы, подошла ко мне практически вплотную, и я смог разглядеть чуть больше, чем было нужно. Я увидел ее губы. Они были розовыми, мягкими, красивыми. Я заметил блеск ее глаз, привыкших к темноте, но не потерявших своей жизни. Мне кажется, здесь я оказался не случайно, волей судьбы, весьма странной, но интересной. Мисс Палет дотронулась до моей руки.

– Что чувствуете? – прошептала она.

– Вас.

– Значит, я живая.

Я совершенно не мог понять, какой бардак царил в голове этой дамы. Она была привлекательна собой, явно неглупа, но одержима траурными идеями и в буквальном смысле помешалась на смерти. Иногда мы с ней беседовали короткими фразами, а иногда длинными. Мне не хотелось, чтобы ее пессимистические ноты проникали в мою душу, но сам того не осознавая, стал зависим от ее скорби.

Однажды, вернувшись с работы, я застал ее в дверном проеме, она попросила меня сделать пару фотографий. Я согласился.

Хозяйка квартиры сказала, чтобы я замотал ее тело в белую простыню, похожую на саван. Затем я положил ее на кровать, рассыпал лепестки роз и сделал несколько снимков. Она была похожа на мертвеца, чье лицо оставалось скрытым под черной вуалью. Мисс Палет всё больше походила на пустое, засыхающее дерево, которое не знает, как приблизиться к желаемому, как прикоснуться к тому, к чему прикасаться нельзя. Она не играла и не жила, она просто что-то делала, о чем мне думать совершенно не хотелось. Забыть и не вспоминать.

Просьбы иногда повторялись. Саван, имитация повешенья, а также одинокая фигура печального существа, стоящего посреди комнаты с томиком стихов в руках. Я все отрицал, мысленно зная, что уже не смогу выпутаться из-под власти сладких, пугающих чар. Мне было совершенно наплевать на ее образ жизни, я просто запирался у себя в комнате и старался уснуть.

3.

С Руфусом мы виделись реже, чем раньше. Мои новые апартаменты располагались в другом конце города и по этой причине пересекаться нам удавалось лишь в скромном полупустом баре, на нейтральной территории, в котором подавали странное на вкус пиво, но зато дешевое. По обыкновению, своему, я заказывал сразу литр и смаковал его весьма продолжительное время, изредка поглядывая на бармена, который ковырялся вилкой в зубах.

Здесь было не так уж и плохо, даже уютно. Играла тихая, ненавязчивая музыка, а посетители никогда не дебоширили. Руфус последнее время часто жаловался на то, что им с женой никак не удается завести ребенка, и я невольно все чаще стал вспоминать о Сагите, которую покинул. Интересно – как там она, и удается ли ей уживаться под одной крышей с Жанной и ее новым кавалером. Думаю, что удается. По крайней мере, хочу в это верить.

– Может, мы не созданы для этого? – внезапно вырвал меня из забвения голос приятеля.

– Для чего?

– Для детей. – Он нервно закурил. – Понимаешь, это же ответственность, а если ты не готов ее нести, значит господь не предоставит тебе подобных благ.

– Дети – это благо? – поинтересовался я.

– Конечно. Ну так говорит жена. – Он также нервно глотнул пива. – Ну и я так считаю тоже.

– Я никогда об этом не думал.

– У вас была Сагита, все эти пять лет. Считай, что дочку растил.

– Никогда к ней не относился как к дочери. – Я улыбнулся, поддавшись мыслям о девушке. – В любом случае – тебе не стоит так переживать из-за этого. Ты бы все равно был бы никудышным отцом.

Руфус слегка возмутился, выдыхая из ноздрей сигаретный дым. Странно, но я никогда не слышал от него подобных разговоров. В какой-то момент люди меняются, становятся другими, и ты вечно упускаешь этот этап из виду, тот самый, в котором человек совершает процесс перевоплощения.