Возвращение

Мун со своими приросли к мониторам, отслеживая процедуру. В нейросети мегов содержались данные каждого подключённой особи и её статус. Каждое устройство маркировалось соответственно своему назначению: солдат или командир. Дополнительное назначение указывалось для командиров подразделений: разведка, патруль, внутренняя охрана. Штаты войска был чётко установлены.

На голографическом мониторе вспыхнула какая-то надпись. Лингвистический протокол корабля заработал, так что значки оформились в русские буквы и цифры:

— Солдат 15277 переведён на должность временного командира С-Борх 700.

— Нют, принимай командование, — сказал Дмитрий.

— Это мой номер? — Анна с интересом смотрела на монитор. — А это?

— С-Борх-700 — название нашего корабля, — ответил Бестужев. — Так, пусть Мун объявит насчёт тебя.

Олег как раз как водил пальцем вдоль строчки приказа о назначении.

— Всё сделано? Лазарева — исполняющая обязанности Альфы? — спросил он.

Техники отвлеклись от работы, посмотрели на женщину. Чёрный мегистотерий утвердительно кивнул, подтверждая слова Муна, а для Анны добавил:

— Нют, сейчас пойдёт обновление БПУ.

Перед глазами Лазаревой возникла картинка. Будто всё пространство покрылось символьной сеткой. А в следующий миг она оказалась на прекрасном поле, где уже была с Дмитрием.

Это был общий канал связи, по которому сейчас транслировалась программа сна. Но теперь сориентироваться не составило труда. Каждый из каналов визуально представлялся в виде прозрачных труб, рассекающих пространство, по которым проходило информационное эхо. Настроиться было легко. Анна вышла из общего канала на канал Альфы, и оказалась буквально в голове Дмитрия. Увидела его глазами себя, стоящую рядом, Костю, лежавшего перед бассейном, в спешке работающих техников, которым хотелось успеть побольше до отбытия главной особи.

— Здорово? — улыбнулся Дмитрий.

— Да, — Лазарева осматривалась.

БПУ зета-особей не обладало возможностью обратной передачи. Никто из них не мог оказаться в операционном пространстве Альфы. Зато он делал это именно так, легко и свободно посещая сознание каждой особи в нейросети. Он буквально видел их глазами, чувствовал их чувствами. На этом взаимодействии были основаны принципы обороны. Альфа одновременно видел всю картину боевых действий с любой точки обзора, которой мог стать любой мегистотерий. Мог направить в эту точку ресурсы улья, и развернуть ударные стержни в нужном направлении.

Ради проверки Лазарева обратилась к Багирову по Альфа-бета каналу:

— Костя, осмотреться пустишь?

Багиров усмехнулся, встал и направился к ней.

— Ну, заходи, — сказал он.

Анна с Костей уже наладили эмоциональную связь, но на Альфа-канале все ощущения стали общими. Будто на мгновения Лазарева сама стала Багировым. Ощутила его тело, мощь, температуру, самоконтроль, подавивший чувство гнева, и… тоску. Чувство будущей потери.

Костя, поняв её удивление, сказал:

— Да, мне будет тебя не хватать.

Лазарева растерялась, но Багиров, подойдя к ней, улыбнулся:

— Ты лучший напарник, Ань. Но я бы тебя на это дело не взял.

— Это почему? — возмущение Анны было несерьёзным.

Костя смотрел на неё ещё секунду, и, наконец, произнёс:

— Потому что дороже тебя человека нет.

Ответ пришёл со всеми эмоциями, с благодарностью за спасённый разум, за силу и уверенность в пройдённом пути, за объятия, за каждое касание его шеи ладонью. Это были мгновения, когда сомнения отступали, и он точно знал, что следующие шаги они пройдут вместе, чтобы ни было впереди. Если бы он был человеком сейчас…

Анна так и стояла в растерянности. Каждое из ощущений Кости уже проскальзывало в разное время и в разных обстоятельствах. Но сейчас он открыл их все сразу, показав, что чувствует к ней. А потом взглянул на Дмитрия:

— Время истекло, майор. У тебя было его достаточно.

Бестужев вздохнул, помолчал. Да, так и есть. В прошлой жизни Костя просил его рассказать Нюте правду о том, что он к ней испытывает, а он ответил, что сейчас не время. Но вот время истекло. Люди, которыми они были, погибли. Остались два монстра с памятью и чувствами тех людей.

Стоило ли рассказать Нюте о том, что в той, прошлой жизни она была очень ему дорога? Но он так и не сказал ей об этом. Стоило ли признаться, что выбирая между тем, чтобы остаться с ней или использовать шанс на победу он выбрал победу. И даже если этот выбор принёс то, о чём человечество пока не могло мечтать, чувство вины осталось столь же сильным, каким было тогда, когда он уходил, оставив её на базе. Стоило ли сказать, что даже сейчас,… он думает, что мог поступить по-другому.

Зачем ей знать об этом? Что это изменит, когда отсчёт таймера до отлёта корабля пошёл на минуты?

— Я буду знать правду, — ответила Анна на его вопрос.

По телу чёрного Альфы пробежала дрожь. Лазарева обняла его за шею.

— Всё. На этом всё, — прошептала она. — Найдите на этом чёртовом корабле хозяев лекарство от мутации и тогда продолжим этот разговор, ясно?

Она резко толкнула Дмитрия, заставив его взглянуть ей в глаза:

— Ты меня понял, Бестужев?