Возвращение

Завершается празднование светлого Йоля на двенадцатую ночь после зимнего солнцестояния, называемую ночью Судьбы. Всё сказанное в это время после захода солнца непременно исполнится в новом году. Нечаянно слетевшее с губ проклятие или просто грубое слово могут принести страшные беды как самому сквернослову, так и его близким. Считается, что в эту ночь боги дарят людям знамения, которые предсказывают судьбу. Именно в эту ночь многие гадают и ждут, что им приснится вещий сон. Женщины верят, что приворот, сделанный в двенадцатую ночь, — самый сильный.

Увлекательный рассказ Элли прервал громкий стук низкой боковой двери и по кухне пронёсся ледяной зимний ветер. Вслед за вбежавшим, запорошенным снегом Томасом и вошедшими мужчинами, роем влетели игольчатые снежинки, чтобы, не долетев до пола, растаять в воздухе, рассыпавшись крошечными невесомыми брызгами.

— Ребекка, — Корбл, топая и сметая снег с высоких меховых сапог, отряхнул накидку от снежной пыли, — К рассвету приготовь снеди и вина. Еду в Алем.

— В такую погоду? — всплеснула та руками, наклоняясь к коту, пристроившемуся у её ног, счищала снег с его шерсти. Он, выражая недовольство своей испорченной «причёской», нервно подёргивал хвостом.

— А что погода? Ветер утихает и мороз слабнет. — Каспар принял накидку управляющего, передавая её Конопатой. — Сколько той дороги. К обеденной трапезе уже вернёмся.

По устоявшейся в поместье традиции, за несколько дней до Рождества герр Уц ездил в Алем на праздничную ярмарку за покупками.

Наташа, вспомнив, что получила в этом доме свою первую зарплату семь шиллингов золотыми, серебряными и медной мелочью, вдохновилась:

— Герр Корбл, — взяла его под руку, отведя в сторонку, — а мне можно с вами? Очень хочется посмотреть город и купить кое-что. — Сама не знала — что, но душа требовала подарка для себя. — Пожалуйста.

Шопотерапия — лучший способ взбодриться и поднять настроение. К тому же на Рождество в её семье всегда друг другу дарили подарки. Хотелось и здесь отметить кое-кого своим скромным вниманием. А для остальных она приготовит огромный торт. Элли ей поможет. Девочка тянулась к ней, и следовало это закрепить. Часто думала о том, что нужно дать знать о себе Фионе. Только как? Чтобы отправиться в обратную дорогу, не хватало решимости. Неблизкий путь, а она одна. Нужно искать попутный транспорт, как поступил Гоблин, отправив её из таверны в поместье. Да и наступившие холода сдерживали пыл. Вот и герр Уц, словно прочитав её мысли, коротко бросил:

— Замёрзнешь. Не лето.

— У меня есть тёплые вещи. Даже рукавички и головной убор. — Сопроводила слова просительным взглядом Кота в сапогах из «Шрека». Сапожки ей уже пошили, как и шерстяное платье из плотной мягкой ткани, которую так расхваливала портниха, подчеркнув, что рулон привезён из самой Фрары (прим. авт., Феррара, город в Италии) с ярмарки. Ну, а вязание и демонстрация шапки-шарфа вызвала восторг и одобрение со стороны женской половины замка.

— Ладно, — усмехнувшись, неожиданно быстро согласился он, — идём со мной. Хотел тебе отдать на праздник, но раз уж так выходит… — Направился в сторону швейной мастерской. — Ребекка, доставай ключ.

За ними увязались Элли и на почтительном расстоянии Томас.

Не доходя до мастерской, свернули к неприметной двери. Наташа затаила дыхание. Это то, о чём она подумала? Да, все остановились у двери в камору, где хранились меха. Экономка загремела связкой с ключами.

— Вот, — герр Уц снял с шеста накидку из меха кролика, неловко накинув на плечи пфальцграфине, — тебе, Лэвари. — Поглядывал на Ребекку, словно ожидая поддержки и одобрения.

— Пушистый! — гладила мягкий серый мех Элли.

Кот, заглянув в камору, чихнул. Запах полыни ощущался явственно, щекоча в носу.

Наташа зарделась, растерявшись, не зная, как поступить, делая осторожное движение плечами, желая скинуть одеяние.

— Ты ведь не захочешь отказать мне, — буркнул мужчина, удерживая её на плечах. — Не гоже так поступать. Я от всей души. Ты столько делаешь для нас.

Заглянув в его грустные глаза, девушка вздохнула:

— Спасибо, герр Корбл. Мне очень приятна ваша благодарность.

16.1

Выехали затемно. Крытые сани легко скользили по укатанной широкой дороге. Пфальцграфиня, укутанная в кроличью накидку, прикрытая покрывалом из овчины, чувствовала себя комфортно. В ногах теплилась жаровня. Герр Уц на этот раз отказался от верховой езды. Взяв в сопровождение четверых всадников из замковой охраны и Каспара, он иногда прикладывался к фляге с вином.

— Напрасно отказываешься, Лэвари, — довольно крякая, вытер влажные губы. — Как начнёт мороз пробирать, говори. Для тебя взял красного молодого. — Кивнул на корзину у ног, прикрытую краем накидки.

— Вы сказали, что ехать недолго. — Из толщи ворса высунулся нос Наташи. Облачко пара, качнувшись, тут же растаяло. — Аугуст далеко?

— Дальше Алема вдвое. Я туда редко наведываюсь. Вся жизнь кипит в Алеме. Сейчас на Йольские празднества съедется весь двор. А с ним подтянется и всякая нечисть. Ты от меня не отходи ни на шаг, на рынке-то. И кошель стереги. А лучше, дай мне.