Возвращение

Качнула отрицательно головой, вдруг поняв, чему он так удивлён. Она тогда сказала, что уходит в другое время. Он ей поверил. Теперь эта её выходка казалась нелепой и смешной. Она вживалась, врастала в это время, похоронив будущее — или прошлое — под толщью ледяной воды чёрной реки. Здесь её дом, могила отца, сестра, о которой нужно будет позаботиться, когда она выйдет из «тюрьмы». Её признали пфальцграфиней, и теперь она открыто может вести дела таверны наравне с Эрихом.

Бригахбург? Молчал. Откинувшись на спинку стула, не спуская глаз с сидящей перед ним женщины, поглаживал рукоять кинжала, лежащего на столе у блюда с остывающим люля-кебабом.

«Не тот кинжал, — отметила Наташа. — Новый». Немного простоватый, но оттого не менее опасный в руках опытного воина. Значит, она не ошиблась. Тогда у Ингваза было его оружие.

Глаза зацепились за блеснувшее золотом тонкое кольцо на его безымянном пальце, напомнившем обручальные кольца будущего. Женился… Захотелось что-то сказать, спросить, отшутиться… Но не хватало сил. Внизу живота резанула острая боль. Она, не отпуская, поднималась выше.

«Женился», — наливалось кровью сердце.

«Женился», — толчками билось в висках.

Не понимала, почему она ещё здесь, почему сидит напротив него, смотрит в его глаза, держит «лицо» и делает вид, что всё в порядке. О чём говорить с этим мужчиной? Изменник.

Ах, да, он первый постоялец.

Тяжело поднялась, ступая непослушными ногами в сторону холла:

— Идёмте, господин граф, я дам вам ключ от комнаты. — Бесстрастный ледяной тон.

Герард не шелохнулся, оставаясь сидеть, отрешённо уставившись в её спину.

Бросила вполоборота:

— Идёмте… Вам какой покой? Дешевле или дороже? С умывальней или… Круглосуточное обслуживание? Горячая вода для купания? — Слова казались чужеродными и ненужными. Видела себя со стороны — прямую, бледную, бесчувственную.

Натолкнувшись в проходе на оторопевшую Рыбку, получив в руки ключ от своей комнаты, обратилась к следующему за ней Бригахбургу:

— Простите, господин граф… Как, вы сказали, ваше имя?

Не дождавшись ответа, держась из последних сил, попросила ведунью:

— Фиона, будь добра, дай господину графу ключ от покоя на втором этаже и позови прислугу. Обслужите гостя по высшему классу.

Не оглядываясь, держась непослушными пальцами за перила, Наташа тяжело поднималась по лестнице. Вот и всё. Хотела облегчить душу признанием своей вины перед ним, а оно ему не нужно. У него всё в шоколаде. А у тебя впереди снова пустота.

— А какой именно покой?.. — Рыжая беспомощно глянула на графиню Хильдегард, провожающую подругу беспокойным взором.

Глава 27

— Ну, что опять? — Хельга опустилась на край ложа, поправляя подол платья подруги, прикрывая её оголившееся колено.

Наташа, лёжа на спине поперёк кровати и раскинув руки, не мигая, смотрела в потолок:

— Он здесь.

Графиня вслушалась в едва слышный глухой голос:

— Видела. И что?

— Теперь он наш сосед.

— И что? Я своих соседей раз в месяц не вижу.

— Он женился. — Колючий ком царапнул гортань.

Хельга вздохнула:

— Вэлэри, тебя это не должно волновать. Вы расстались, пусть даже при неприятных обстоятельствах. Он вдовец. Я была у своего первого мужа третьей женой.

— Синяя борода, — прошептала неприязненно, не к месту вспомнив покойного Фальгахена с его четырьмя жёнами. Она стала бы пятой. Вдруг вскочила на колени и, подавшись к подруге, зло выкрикнула: — Изменник! Мерзкий! Гадкий! И я должна его обслуживать, кормить, поить, убирать за ним, а он завтра притащит сюда свою жену и они… на тонких льняных простынях… — Колотила ладонями по сбитому мятому покрывалу, не сдерживая злость, вырывающуюся с потоком негодования в адрес того, кого недавно так сильно любила. Тяжёлая нитка жемчуга, свисая, била по груди, как когда-то била золотая цепь рабского ошейника. Прижала её, переводя дух, щуря наливающиеся слезами глаза, утихомиривая рваное дыхание. Упала набок, поджав колени к животу и спрятав лицо в ладонях, глухо застонала: — Гад… Гад… Ненавижу… Он тогда за стеной… Я всё слышала…

— Успокойся, Вэлэри… — Графиня гладила её по плечу. — Всё проходит… Утром я скажу, чтобы он съехал, хорошо?

— Иди, скажи сейчас.

— Сначала нам нужно с ним поговорить. Ты же помнишь, что мы собирались поехать к нему… Насчёт сына Брунса… А Бригахбург здесь и не нужно никуда ехать. Это удача!

— Какая, к чёрту, удача?!

— Понимаешь меня, Вэлэри… — Гладила подругу по голове. — Да перестань, наконец, ругаться! Ты должна быть выше этого. Ты — пфальцграфиня.

— Плевать!

— Успокойся, соберись с мыслями. Завтра мы должны быть убедительными.

— Мы? — перекатилась на спину. — Я не пойду с тобой.

— Что? Почему?

— Ты понимаешь, о чём просишь? Пусть с тобой пойдёт Эрих.

— Ты же видела его, Эриха. Хорошо, если он к обеду проспится. Бригахбурга нужно перехватить утром. Он может уехать по делам и не вернуться.

— Пусть катится ко всем чертям!

— Ты обещала помочь мне уговорить его. Одна я не сумею. Только ты знаешь, как с ним разговаривать. Вэлэри, помоги мне убедить его отдать мальчика.

— Я не смогу. Пусть герр Корбл поможет. Он, кого хочешь, уговорит.