Возвращение

Полицией дело не ограничивалось. Все в городе казались какими-то странными и словно что-то скрывали, нечто такое, что касалось его и Мелани, но что им упорно не сообщали. Тайная враждебность, которую он чувствовал и раньше, теперь стала открытой. За время их отсутствия отношение горожан к раскопкам и всем, кто был связан с ними, изменилось в худшую сторону. Вчера, когда он заправлял машину, пожилая женщина, стоявшая по другую сторону колонки, с осуждением посмотрела на него. «Почему бы вам не вернуться туда, откуда пришли?» — буркнула она. Кассир в ночном магазине, мужчина средних лет в шляпе с высокой тульей, практически швырнул ему сдачу, сопроводив свой жест презрительной ухмылкой. Позже, в аптекарском магазине, куда они принесли фотопленку для проявки, группа молодых качков ходила вслед за ними между полок, смеясь и отпуская грубые замечания. А когда они с Мелани вышли на улицу, оказалось, что кто-то забросал ветровое стекло машины сырыми яйцами.

Глен отбросил одеяло, скатился с кровати и подобрал с пола трусы.

— Я в душ. Хочешь со мной?

Мелани, принявшая душ вечером, покачала головой и села.

— Я приготовлю завтрак. Гренки будешь?

— Отлично!

Насчет душа он спросил из вежливости и испытал облегчение, что им не придется принимать его вдвоем. Настроение было неподходящим для секса, и Глен обрадовался, что притворяться не нужно.

Ну да, средний возраст.

Он пошлепал в ванную.

К тому времени, как Глен принял душ, побрился, причесался и оделся, Мелани пожарила гренки и сварила кофе. Завтракали они за маленьким столиком на заднем крыльце, выходящем на ухоженный двор. Несколько маленьких птичек с коричневым оперением порхали с дерева на дерево, изредка пикируя к ванночке для птиц на лужайке и разбрызгивая крыльями воду.

— Малиновки?

— Воробьи, — улыбнулась Мелани.

— О, — смущенно пробормотал Глен.

Она рассмеялась.

— Я городской парень, — сказал он в свое оправдание.

— Я заметила.

Они грелись на солнце, наслаждаясь завтраком и делая вид, что в мире все хорошо.

Но Глен не знал, что их ждет. Мелани оставила сообщение на университетской кафедре антропологии, рассказав о раскопках, об исчезновениях и о Роне, но никто так и не позвонил. Они не собирались продолжать раскопки вдвоем, и Глен сомневался, что Рон после освобождения планировал продолжить работу. Все словно повисло в воздухе, и Глена это нервировало.

— Думаю, нужно позвонить Пейсу, — сказал он. — Рассказать, что происходит.

— Ты прав, — кивнула Мелани. — Займись этим.

После завтрака Глен попытался дозвониться до Пейса, но девушка-рейнджер, назвавшаяся Матеа, сказала, что профессор взял четырехдневный отгул и появится только через три дня. Пейс не оставил номера телефона, и она понятия не имеет, как с ним связаться. «Вероятно, отправился куда-то в поле, — предположила девушка. — Он часто так делает, когда берет отгулы».

— Как ты думаешь, чем он занят? — спросила Мелани, когда Глен пересказал ей разговор с девушкой. — Ищет череп?

— Не знаю…

Он представил, как бородатый профессор сидит в одиночестве среди тех руин, в узкой темной комнате с изображением устрашающего существа, и исполняет какой-то древний обряд, а снаружи резко меняется погода — то дождь, то солнце, то шквальный ветер.

— Мне это не нравится, — сказала Мелани.

Глен посмотрел ей в глаза.

— Мне тоже.

Он снова подумал об изображении того существа. Бога или дьявола, как сказал Пейс. В любом случае оно было очень похоже на фигуру, которую они видели в церкви. Ему вспомнилась последняя панель во втором триптихе, где они с мальчиком держат веревку, стоя перед существом с гривой рыжих волос, а в стене за его спиной видно каменное колесо с вырезанными символами. Совершенно очевидно, что эта фигура находится в центре всего, что происходит. Но какое отношение имеет к ней он сам? Причина в том, что он нашел череп? Или это просто совпадение? Случайность… или он должен был выкопать его? Может, все события были предопределены?

Судя по изображениям в церкви, этого исключать нельзя.

Мелани вернулась в спальню.

— По дороге в полицейский участок я хочу заглянуть к родителям! — крикнула она оттуда.

— Без проблем, — ответил Глен. Он последовал за ней по коридору и остановился в дверях спальни, пока она заправляла постель.

— Мы ненадолго. Отец сказал, что всё в порядке, но я хочу сама посмотреть на них и убедиться. На всякий случай.

Иен сказал, что Рона должны освободить в десять, а в половине десятого они свернули с дороги к дому родителей Мелани.

— Только на минутку, — пообещала она. — И сразу назад.

— Все нормально. Я нисколько не волнуюсь.

— Я себя уговариваю, а не тебя, — ответила Мелани.

Глен виделся с родителями Мелани всего один раз, но это было на прошлой неделе, и ему показалось, что с тех пор они постарели на десять лет. Ее мать, Маргарет, маленькая, живая и довольно общительная женщина, теперь выглядела суровой, мрачной и изможденной.

— Входите, входите, — сказала она, когда открыла дверь и увидела, кто пришел.

— Мы просто поздороваться, — сказала Мелани. — Были тут недалеко, и…

— Лучше тебе зайти и увидеться с отцом.