Возвращение

Слышал я прекрасно; внутреннюю часть уха снаряд не повредил, пусть даже внешнюю снес напрочь. Да, признаю: порой я умышленно давлю на жалость. Я снова сел в кресло-качалку, надеясь, что Натали не задалась вопросом, почему я пожаловался на слух только сейчас. Фонарь освещал ее лицо; она какое-то время разглядывала мой шрам, затем поднялась по ступенькам и, развернув ко мне второе кресло-качалку, села. Правда, сперва отодвинула его подальше.

– Благодарю, – сказал я.

Натали улыбнулась – не слишком тепло: похоже, сомневалась, что я плохо слышу, и раздумывала, не зря ли села. Зато улыбка была достаточно широкой, чтобы я полюбовался на ровные белые зубки.

– Как я уже сказала…

– Вам удобно? – перебил я. – Не хотите ли чего-нибудь выпить?

– Спасибо, мистер Бенсон, я на работе.

– Зовите меня Тревором. И пожалуйста, расскажите все с самого начала.

Моя собеседница вздохнула и – могу поклясться – чуть не закатила глаза.

– В прошлом ноябре, после смерти Карла, одна за другой зарядили грозы. Молнии сверкали вовсю, в трейлерном парке неподалеку даже сгорел фургон. Приехали пожарные, я – следом, и после того как огонь потушили, один из парней обмолвился, что любит охотиться на дальнем берегу речки.

Кивнув, я вспомнил выгоревший остов фургона, который заметил в первые дни после переезда.

– В общем, пару недель спустя я вновь столкнулась с этим пожарным, – продолжила Натали, – и он рассказал, что видел в окнах вашего дома свет. Причем два или три раза. Словно кто-то носил свечу из комнаты в комнату. Парень смотрел издалека, и возможно, ему почудилось. Однако он решил мне сообщить, потому что видел свет не единожды. К тому же он знал о смерти Карла.

– Когда это было?

– В прошлом декабре. В середине месяца. Неделю или две стояли морозы, и я бы не удивилась, если бы кто-то и правда залез в дом, чтобы согреться. В следующий раз проезжая мимо, я заметила, что задняя дверь сломана, а ручка едва держится. Я зашла в дом, бегло осмотрелась, но никого не обнаружила. Признаков вторжения не было. Никакого мусора, кровати заправлены. На первый взгляд ничего не пропало. Хотя… – Она нахмурилась, припоминая.

Я глотнул пива, ожидая продолжения.

– На кухонном столе стоял полупустой короб со свечками, а две, с почерневшими фитильками, лежали рядом. Еще я заметила, что часть столешницы не покрыта пылью, словно кто-то там ужинал. На кресле в гостиной, возможно, сидели – на соседнем столике тоже не было пыли. Весомых доказательств я не нашла, однако на всякий случай принесла из амбара доски и заколотила заднюю дверь.

– Спасибо! – поблагодарил я за рассказ.

Натали кивнула. Похоже, эта давняя история по-прежнему не давала ей покоя.

– Вы случайно не заметили, что каких-то вещей не хватает? – поинтересовалась она.

Немного подумав, я помотал головой.

– Вообще-то мне сложно судить. Я уже несколько лет сюда не приезжал, не считая похорон в октябре. А ту неделю я помню довольно смутно.

– Задняя дверь была цела?

– Я зашел через парадную, но точно проверил замки перед отъездом. Думаю, заметил бы поломку. Я ведь выходил на заднюю веранду.

– А когда вы сюда переехали?

– В конце февраля.

Натали задумчиво посмотрела на дверь.

– Вы все-таки считаете, что кто-то сюда вломился? – немного подождав, спросил я.

– Сама не пойму, – призналась помощник шерифа. – Обычно в таких случаях я нахожу сломанные вещи и мусор: бутылки, фантики, всякий хлам. К тому же бродяги перед уходом не заправляют постель. – Натали побарабанила пальцами по подлокотнику. – Вы уверены, что все на месте? Оружие? Бытовая техника? А может, ваш дедушка хранил в доме наличные?

– Насколько я знаю, денег и техники у деда почти не водилось. А ружье я нашел в шкафу, когда приехал. Кстати, оно все еще там. Небольшой дробовик, чтобы диких зверей отгонять.

– Тогда все выглядит еще непонятнее. Оружие крадут в первую очередь.

– Так что же вы думаете?

– Не знаю, – пожала плечами Натали. – Либо здесь никого не было, либо сюда наведался самый опрятный и порядочный бродяга на свете.

– Мне стоит беспокоиться, как по-вашему?

– Вы что-нибудь видели или слышали? Может, кто-то бродил возле дома?

– Нет, – ответил я. – Хотя я частенько просыпаюсь среди ночи.

– У вас бессонница?

– Вроде того.

Натали помолчала, разглаживая складки на брюках.

– Что ж, у меня все. Больше не буду вас отвлекать.

– Спасибо, что заглянули и все рассказали. Еще и дверь мне починили.

– Не то чтобы починила…

– Вы очень мне помогли, – возразил я. – Ведь дверь не развалилась до моего приезда. А когда закончится ваша смена?

Натали взглянула на часы:

– Вот как, она уже закончилась!

– Тогда, может, выпьете со мной? – снова предложил я.

– Пожалуй, не стоит. Мне еще за руль.

– Ладно, вопрос снят, – улыбнулся я. – Но прежде чем вы уйдете – и раз уж вы не на работе, а я в городе новичок, – расскажите мне о нынешнем Нью-Берне. Я давно тут не был.

Натали удивленно подняла бровь:

– Почему вы просите об этом меня?

– Разве полиция не должна доблестно служить и защищать население? Просвещение – тоже часть службы. Как и починка дверей. – Я улыбнулся как можно обаятельнее.