Возвращение

Ответ казался очевидным. Радовало лишь то, что руки тряслись не так сильно, как прежде. И все же я не был к этому готов. Конечно, в последнее время я не высыпался, да и заплакал впервые за долгие годы. Возможно, сказалась и моя раздражительность, однако я еле вспомнил, когда в прошлый раз мои пальцы вышли из-под контроля. Когда умер дедушка и я переехал в Нью-Берн, такого не случилось. Почему же сейчас? Натали порвала со мной целых три недели назад. Разве время усугубляет переживания?

Поразмыслив, я все-таки понял, в чем дело. Сразу после ранения я тоже не испытывал тремора. Лишь перенеся операции, я начал замечать тревожные симптомы. Вот и разгадка. Ранение в Афганистане уничтожило мое будущее. Расставание с Натали тоже в какой-то мере его разрушило, точно так же вызвав у меня запоздалую реакцию.

Боуэн наверняка подтвердил бы, что я попал в яблочко. Помнится, он спрашивал про дрожь в пальцах – как будто знал, что она вот-вот вернется. Конечно, знал: он видел меня насквозь. Несмотря на всю боль, я по-прежнему любил Натали и скучал по ней.

Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, сжимая пальцы в кулак, и потихоньку дрожь отступила. Возможно, не стоило нагружать организм кофеином, однако я все равно выпил две чашки. У двери я снял с вешалки дождевик. Разыгрался ветер, дождь падал косыми полупрозрачными пластами. Забравшись во внедорожник, я вытер лицо и заметил, что с одежды уже накапала лужа.

На подъездной дорожке вода доходила до шести дюймов в глубину, на шоссе оказалось немногим лучше. Дворники работали вовсю, однако я ехал на скорости, сильно ниже разрешенной, пристально вглядываясь в даль. По встречке промчался грузовик, так сильно окатив мою машину водой, что я резко ударил по тормозам, иначе снесло бы с дороги. Я словно ехал по взбесившейся автомойке; машина подрагивала под порывами ветра, и я понял, что никакие кирпичи не удержат брезент на крыше от путешествия в страну Оз. Требовались шлакоблоки – а значит, подъемы по приставной лестнице станут еще веселее.

Повезло так повезло!

Я заметил ее в самый последний миг – фигурку, одиноко бредущую вдоль шоссе. Я рывком дернул руль, пока мозг обдумывал увиденное: кто-то вышел на улицу в такую погоду!.. Как ни странно, я узнал бедолагу и, притормозив, опустил стекло с пассажирской стороны.

– Привет, Келли! – Я с трудом перекрикивал рев ветра. – Давай подброшу тебя на работу!

Ее куртка, хоть и с капюшоном, не показалась мне непромокаемой. На плече у девушки висела сумка – очевидно, со сменной одеждой.

– Не нужно. – Келли помотала головой. – Сама дойду.

– Точно? – усомнился я. – Мне все равно в те края, а на шоссе сейчас опасно. Водители могут тебя не заметить. Ну же, садись!

Немного помявшись, Келли нехотя потянула за ручку пассажирской двери. Насквозь промокшая и забрызганная грязью, девушка плюхнулась на сиденье. Ее кожа, будто фарфор, отливала синевой. Я выехал на дорогу; Келли водрузила на колени сумку и крепко ее сжала.

– У тебя все в порядке, не считая погоды? – поинтересовался я.

– В порядке, – буркнула девушка, а затем почти так же ворчливо добавила: – Спасибо, что подвозите.

– Не за что. Если хочешь, положи сумку на заднее сиденье.

– Я все равно промокла. Без разницы.

– Хорошо, что я тебя заметил. На улице просто кошмар.

– Вода, – пожала плечами Келли.

– Полагаю, у тебя в сумке сухая одежда?

Девушка с подозрением взглянула на меня.

– Как вы узнали?

– Логика.

– Ясно.

Я подумал, не попросить ли ее присмотреть за пасекой, но решил сперва поговорить с Клодом. Чтобы внести ясность.

– Как дела в «Фактории»?

– Неплохо.

– Рад слышать, – улыбнулся я. – Тебе нравится там работать?

– А почему вы интересуетесь?

– Поддерживаю беседу.

– Зачем?

– А почему бы и нет?

На это, похоже, у Келли возражений не нашлось. Мельком взглянув на нее, я снова подумал, что она чересчур юна, чтобы работать на полную ставку. Ей бы сначала в школе доучиться. Однако я чувствовал, что любые расспросы на эту тему девушка пресечет.

Внезапно откуда-то сбоку обрушился порыв ветра, машину тряхнуло. Я снизил скорость до минимальной, штурмуя затопленный участок шоссе.

– Ты когда-нибудь видела такую бурю? – воскликнул я. – Дождь хлещет, ветер ревет! Как будто маленький ураган!

– Я не попадала в ураганы.

– Ты разве не здесь выросла?

– Нет, – буркнула Келли.

– Твои родители не здесь живут?

– Нет.

– Зачем тогда отправили тебя в Нью-Берн?

– Я не хочу это обсуждать, – отрезала девушка.

В школе она не училась, а работу в «Фактории» сложно назвать карьерой. Поэтому я задумался: вдруг Келли, как и Натали, переехала сюда вслед за любимым парнем? Впрочем, она была слишком юной для подобных историй – и вообще для отношений, если уж на то пошло. Оставалось одно: семейные неурядицы.

– Ладно, не мое дело, – признал я. – Прости, что спросил. Надеюсь, у тебя с родителями все наладится.

Келли резко повернулась ко мне:

– К чему это?! Вы ничего не знаете о моих родителях! А ну, остановите машину! Дальше я сама!

– Мы почти приехали, – возразил я.

До «Фактории» оставалось меньше ста ярдов.

– Остановитесь сейчас же!