— Я только сейчас почувствовал, как мне осточертело сидеть в четырех стенах, и как я соскучился по родным, — сказал я Люсе утром, когда мы провели медитацию и пританцовывали от нетерпения возле кухни, одним своим видом торопя Елену с завтраком. — Почему мы с тобой так никуда и не выехали, кроме магазинов?
— Ты у нас голова, вот себе и задавай этот вопрос, — ответила подруга. — Уж в Москве, наверное, было бы на что посмотреть.
— Идите есть, торопыги, — позвала Елена. — Не терпится от меня сбежать?
— Дело не в вас, — сказал я ей. — Вас мы всегда рады видеть. Просто уже давно не видели родных. И казенная квартира, даже такая уютная, как эта, никогда не заменит дома.
— Да, — сказала Люся. — Приезжайте к нам. Честное слово, нам будет приятно вас увидеть.
— Спасибо за приглашение, — улыбнулась она. — Но я и без него, наверное, буду к вам иногда заезжать. В курсе ваших дел всего несколько человек в Управлении, а я одна из них.
К десяти часам к нам в квартиру поднялся водитель, принесший две большие сумки.
— Кладите в них вещи! — скомандовала Елена. — Гитару я возьму сама.
Все было приготовлено заранее, поэтому много времени сборы не заняли, и уже через десять минут мы ехали по Москве. Города мы не знали совершенно, кроме Красной площади, поэтому мелькавшие за окнами машины улицы нам ни о чем не говорили. Ехали с полчаса и свернули во внутренний двор большого пятиэтажного дома, построенного в виде буквы «П». Водитель подогнал машину ко второму подъезду, высадил нас и остался ждать Елену.
— У вас третий этаж, — сказала она Люсе. — У Геннадия двадцать девятая квартира, у тебя тридцатая, а у вашего куратора тридцать первая. Все, вперед!
Я пошел первый, держа в каждой руке по чемодану, следом поднималась Люся с двумя набитыми сумками, а замыкала шествие Елена с гитарой в руках.
— Давайте сначала к вам, — сказал я Люсе. — Здесь на три четверти твои вещи. Ну и, как джентльмен, я уступаю первенство даме.
— Надо было на первое место поставить меня, а не вещи, — сказала она. — Дверь не заперта, толкай.
Я нажал на дверь, открыл ее и первый вошел в пустую прихожую. Зайдя в комнату, я чуть не оказался опрокинутым на пол бросившейся мне на шею Олей.
— Мама! Они приехали!
Гостиная уже была заставлена привычной мебелью. Не было пока только ковров и отсутствовало пианино. Так я и думал, что они его продадут. Везти такой инструмент в контейнере без заводской упаковки – это почти наверняка его угробить.
Иван Алексеевич забрал у меня чемоданы, а Олю сменила Надежда. Потом они переключились на Люсю.
— Это кто же тебя так приодел? Жених? — спросила Надежда, осмотрев дочь. — Как игрушка, даже трогать страшно.
С утра было еще не слишком тепло, поэтому Люся надела импортный шерстяной костюм, состоящий из любимой ею плиссированной юбки и жакета, под которым была белая блуза с отложным кружевным воротничком. Туфли тоже были из тех, что мы недавно купили.
— Это не я, — сказал я, поворачиваясь к прихожей. — Это государство. Елена Викторовна, заходите, пожалуйста. Представляю вам «Девушку с гитарой».
— Здравствуйте! — поздоровалась зашедшая в комнату Елена. — Это ничего, что я в туфлях? Я смотрю, никто не разувается.
— Ничего, — сказал Иван Алексеевич. — Уберем, застелим ковер, тогда будут тапочки, а пока можно и так.
— Я уже не девушка и гитара не моя, — улыбнулась она, отдавая мне гитару. — Я капитан Елена Викторовна Белова. Вот документы.
— Ого! — сказал отец Люси, возвращая удостоверение. — Госбезопасность! Что же это они натворили?
— Ничего страшного, — поспешила их успокоить Елена. — Они задействованы в одной государственной программе. Давайте куда-нибудь уединимся и поговорим об этом подробно.
Беседовали они минут десять в одной из двух небольших комнат, после чего опять вышли к нам. При этом Иван Алексеевич посмотрел на меня… странно так посмотрел, как я мог взглянуть на инопланетянина, а Надежда выглядела какой-то пришибленной, что ли.
— Ребята, — сказала нам Елена. — Берите вещи и инструмент, и пошли к Геннадию.
Мои нас всех зацеловали, конечно, кроме Елены.
— Настоящая красавица! — высказалась мама по поводу внешнего вида Люси. — Гена, ты нам представишь нашу гостью?
— Это Елена Викторовна Белова, — сказал я. — Все остальное она вам о себе расскажет сама. Вы еще тоже не постлали ковер? Тогда мы не будем разуваться.
— Да, конечно, — сказал отец. — Проходите все в комнату и садитесь. Сейчас поставим чай.
— За чай спасибо, но мы только что из-за стола, — отказалась Елена. — У меня к вам недлинный, но важный разговор, а внизу ждет машина, так что сверх необходимого я задерживаться не буду. — Я капитан госбезопасности, вот удостоверение.
Отец посмотрел удостоверение и вернул его Елене.
— Мы вас слушаем, — сказал он. — Никому не нужно уйти?
— Нет, мой разговор для всей вашей семьи. Ольгу уже можете считать своей. Если эти молодые люди не передумают, то по достижении обоими шестнадцати лет им разрешат вступить в брак.